Чох
Поделиться
05 Мар 2004 г.
М. К.-М. Шарапилов родился в 1901 году в селении Чох Гунибского округа Дагестанской области в семье бедного крестьянина. Жить в ауле было не легко: маленькие клочки террасной земли не могли прокормить большую семью. В поисках заработка 13-летний Магомед вместе с отцом в 1914 году выезжает в Донбасс и становится шахтером. В Донбассе Магомед выучился русскому языку. Передовые рабочие Донбасса вовлекли юного дагестанца в стачечное движение, которое развернулось среди шахтеров в годы Первой мировой войны. В этих условиях в совместной работе и борьбе с передовыми русскими рабочими против капиталистов у него росла ненависть к эксплуататорам. После свержения царского самодержавия в феврале 1917 года Магомед с отцом возвратился в Дагестан. В 1918 году М. Шарапилов поступает учиться в Темирханшуринскую фельдшерскую школу, организованную Урусовым. Здесь в революционном центре Дагестана он оказывается в рядах городской молодежи, которая находилась под влиянием подпольного дагестанского обкома партии, возглавляемого У. Буйнакским.
После окончания фельдшерской школы в 1919 году М Шарапилов принимает участие в организации медицинского отдела Совета обороны Северного Кавказа и Дагестана. В своих воспоминаниях он пишет: "Во время борьбы с белогвардейцами я работал фельшером в Левашах, где находился центр борющихся против деникинцев, тогда же и вступил в партию. Медицинских работников почти не было, и мне пришлось тогда взять на себя всю тяжесть медицинской работы".
После разгрома деникинцев по поручению Совета обороны М. Шарапилов объехал горные аулы Дагестана, откуда переправил в Порт-Петровск всех раненых и больных партизан.
В конце 1920 года в горах Дагестана поднялся антисоветский мятеж, возглавляемый имамом Гоцинским. Обстановка в горах осложнилась еще и тем, что имела место панисламистская националистическая агитация шейхов, кадиев и мулл. Надо сказать, что значительная часть отсталого населения оказалась под их влиянием.
В этот период укрепление Гуниб было окружено контрреволюционными войсками Гоцинского, и партизанскому отряду М. Омарова-Чохского нужно было срочно отправить пакет в Леваши. Но беда состояла в том, что все выходы из Гуниба контролировались противниками. Нужно было подобрать человека, знающего все тропинки, выходящие из Гуниба. Подходящей кандидатуры для выполнения этой задачи не нашли. Тогда военный комиссар партизанского отряда М. Омарова-Чохского Курамагомед сказал. "Пошли его", — и указал на своего еще молодого сына Магомеда.
Присутствовавшие здесь партизаны остановили комиссара, сказав: Что ты делаешь? Он твой единственный сын, могут ведь убить его». — "Ну что же, - невозмутимо ответил Курамагомед, — Если убьют, вдовой никто не останется и сиротой никто не будет. Мальчик, собирайся в путь", — сказал ему отец. Молодой партизан оделся странствующим дервишем, что до неузнаваемости изменило его внешность, и потайной тропой вышел из крепости. Пробираясь по кегерским хуторам, преодолев куппинские высоты, Магомед с трудом добрался до Левашей и доставил пакет в штаб партизанского отряда. Его поблагодарили, одели нормально и направили в краснопартизанский отряд, которым командовал замечательный человек Алибек Богатырев. В этом отряде Магомед выполнял обязанности мед- и политработника, героически сражался за освобождение Гуниба, Карадаха, крепости Хунзах, в которой были окружены красноармейский гарнизон и партизанский отряд М. Атаева.
После завершения Гражданской войны М. Шарапилова избирают секретарем партийной ячейки селения Чох. Под его руководством партийная организация вела воспитательную работу среди горцев. В этой связи не лишним будет напомнить, что партийная ячейка еще в 1921 году решила оказать помощь голодающему населению Поволжья. С этой целью в ауле из молодежи была создана самостоятельная группа, которая ставила платные спектакли, а на вырученные средства приобретали зерно для голодающих. Недолго пришлось ему работать в родном селе: в 1922 году Магомеда избрали заместителем председателя Гунибского окрисполкома, а в 1923 году он стал заворготделом и председателем КПК Гунибского окружного комитета партии. В 1923 году М. Шарапилова назначают инструктором Дагестанского обкома партии, затем членом парткомиссии областной КПК.
Помимо сказанного, М. К.-М. Шарапилов принимал активное участие в строительстве канала имени Октябрьской революции (КОР). По поручению правительства Дагестана он едет в Баку за помощью строителям КОРа. Первый секретарь ЦК компании Азербайджана С. М. Киров принял его тепло. "Рабочий класс Баку, — сказал тогда С. М. Киров, — ничего не пожалеет трудящимся Дагестана — героям гражданской войны, показывающим и ныне образцы самоотверженного коллективного труда". По распоряжению С. М. Кирова объединение "Азнефть" выделило в помощь Дагестану два вагона инструментов, столь необходимых строителям канала.
С 1926 года по 1928 год М. Шарапилов работал председателем Андийского окружного исполкома и приложил немало усилий для укрепления советской власти в одном из самых отсталых округов Дагестана. Много внимания уделял председатель окрисполкома вопросам ликвидации безграмотности среди взрослых, особенно женщин. Приходилось преодолевать немало трудностей, чтобы открыть в горах школы. Авторитет М. Шарапилова рос изо дня в день. К нему шли старожилы за различными советами и просьбами. Однажды к нему пришел аксакал из селения Гагатль и спросил М. Шарапилова: "Скажи, сынок, кто здесь Шарапил Магома?". "Это я, " — ответил он. "Если это ты, тогда я к тебе", — и, не раздеваясь, стал рыться в своих карманах, затем передал М. Шарапилову плотно свернутую бумажку, написанную на аварском и грузинских языках, и сказал:» Этот документ о дани Грузии Дагестану, в частности, аварскому хану, составленный более 200 лет тому назад. Бумага подписана и заверена ханом аварским и царем Грузии Ираклием. Согласно этому письму хан аварский обязуется более не совершать набегов на Грузию и защищать ее от набегов других ханов Дагестана за определенную дань, которая указана в письме. Более 100 лет Грузия не платит нам эту дань, и вот по совету старших жителей я пришел к тебе с тем, чтобы ты потребовал ее от Грузии". Взяв в руки и развернув лист, он увидел изложенное выше, подписанное и заверенное печатями, и, познакомившись с его содержанием, М. Шарапилов, улыбнувшись, сказал посетителю, что сделает все возможное для получения дани. Магомед не без юмора впоследствии рассказывал об этом.
М. Шарапилов сделал все возможное для жизни и быта населения Андийского округа. По его инициативе в местности Агабата была построена первая в горах Дагестана механическая лесопилка, что дало возможность строить школы, административные здания и жилые дома в селах. Это обеспечило непререкаемый авторитет М. Шарапилову и большую любовь всего населения округа. И по сей день старшее поколение Ботлихского района с глубокой благодарностью вспоминает своего любимого председателя окрисполкома.
К этому времени М. Шарапилов становится одним из руководящих работников Дагестана. Это дало основание для назначения его в 1928 году наркомом земледелия Дагестана. На этом посту М. Шарапилов развернул поистине энергичную деятельность по претворению в жизнь ленинского кооперативного плана.
При активном участии М. Шарапилова проводилась земельная реформа, которая сыграла важную роль в социалистическом преобразовании сельского хозяйства Дагестана. Особенно была велика роль М. Шарапилова в убеждении крестьянских масс в преимуществе объединения мелких единоличных крестьянских хозяйств в сельскохозяйственную кооперацию. Начал он еще в двадцатых годах в селе Чох Гунибского округа, где по его инициативе была создана первая сельхозкоммуна в горах Дагестана, которая послужила вскоре примером для друг их аулов Аварского. Гунибского, Андийского и других округов. Представители других сел группами приезжали сюда и учились новым методам ведения сельского хозяйстве). В последующем здесь была создана и ныне функционирует солидная садоводческая бригада, которая ежегодно выращивает прекрасные овощи и фрукты.
В процессе своей работы в Дагестане М. Шарапилов неоднократно встречался с И. В. Сталиным. И новая такая встреча состоялась в городе Ростове-на-Дону в начале тридцатых годов (XX в.), где проводилось совещание руководителей краев, республик и областей Северного Кавказа по вопросу сплошной коллективизации сельского хозяйства. Представителями Дагестана здесь были председатель Совнаркома Д. Коркмасов, председатель ДагЦИК М. Далгат и новый нарком земледелия М. Шарапилов.
Вскоре их пригласили в кабинет, за столом сидели руководители области. И. В. Сталин прохаживался но кабинету с трубкой в руках. Д. Коркмасов доложил, что в Дагестане все подготовлено для проведения сплошной коллективизации, в селах надежные партийные организации, духовенство притихло и не может помешать. Его полностью поддержал М. Далгат и добавил, что Дагестан готов приступить к коллективизации, И. В. Сталин хмуро поглядел на дагестанцев и спросил: А кто этот у вас молодой?" — "Это наш наркомзем», — ответили ему. Тогда И. В. Сталин неожиданно спросил наркома: "Какое Ваше мнение, товарищ нарком?" М. Шарапилов сказал, что не совсем согласен со старшими товарищами. "Дело в том, — продолжил он, — что в селах в особенности еще слабые организации, в партячейках по 5-6 человек, а духовенство в Дагестане еще сильно, имеет солидное влияние на крестьянские массы. Кроме того, в Дагестане в настоящее время нельзя проводить сплошную коллективизацию, там мало земли, она террасная, технику проводить к ним нет возможности. Думаю, что в условиях Дагестана наиболее подходящими и оправданными будут овцеводческие, животноводческие колхозы", — сказал молодой наркомзем.
"Вот видите, он прав, — сказал после некоторого раздумья И. В. Сталин, — не следует торопиться с коллективизацией в горных малоземельных районах".
Поколение людей моего возраста помнит, как в отдельных районах страны и в Дагестане, в частности, допускались нарушения темпов кооперирования сельского хозяйства, что, естественно, вызывало недовольство крестьянских масс в отдельных районах Дагестана. Такое противостояние, думается, возникло не без влияния духовенства. В описываемый год в Цумадинском районе, население которого снабжалось оружием и боеприпасами извне, произошло антиколхозное восстание. Восставшие были блокированы, переговоры с ними ни к чему не привели. Руководство Дагестана настаивало на проведении боевых действий, ЦК ВКП(б) — на разрешении конфликта мирным путем, да и областной комитет партии и Совнарком поручили М. Шарапилову и М. Далгату решение этого вопроса. Они выехали в Цумадинский район. Шарапилов направился в селение Шауры, являвшееся тогда районным центром. Магомед рассказывал, что ехал он один, без сопровождения и оружия, на всем пути он находился на мушке, за каждым валуном и бугром за ним наблюдали.
Но он знал также, что в безоружного человека горцы стрелять не могут, и он не ошибся. Наркомзем благополучно добрался ло селения Шауры. Никого не встретил. Центральная площадь райцентра также оказалась совершенно пустой. Вскоре из-за какого-то лома вышел пожилой человек, вооруженный до зубов, и медленно приблизился, мгновенно остановился и громко спросил: "Это ты, Шарапилов?" — "Да!", - ответил он, и они пожали друг другу руки. Его знали горцы и верили ему. Человек этот, оглянувшись по сторонам, крикнул громко: "Эй, мужчины, люди, выходите, к нам приехал М. Шарапилов!" Площадь быстро заполнилась вооруженными людьми, и между обоими представителями состоялся диалог. "Я приехал к Вам по поручению областного комитета партии и Совнаркома Дагестана и по своему желанию, чтобы сообщить вам, что вас обманули руководители района о насильственном вступлении в колхоз и обобществлении всего имущества, вплоть до домашнего», сказал Магомед. Люди слушали его внимательно, затаив дыхание. "Центральный Комитет ВКП(б) и советское правительство категорически против насильственной коллективизации, в колхозы могут вступить люди добровольно, только желающие, а остальные, не желающие вступать в колхоз, могут жить, как сами хотят. Никакого насилия в этом деле не может быть допущено", — сказал Магомед. Все от радости кричали. Ура!", стреляли из ружей и единодушно аплодировали.
"Скажи нам, Магомед, — спросил их старший, что мы теперь должны делать?" Ответ был таким: "Прежде всего вы должны сложить оружие, оставив при себе только холодное оружие». Люди медленно сложили оружие, которое укладывали в отдельном помещении. "А теперь, - продолжил М. Шарапилов, - желающие вступить в колхоз — налево, не желающие направо". Конечно, как и следовало ожидать, большая часть населения отошла направо. Все обрадовались такому мудрому и мирному решению этого затянувшегося конфликта. М. Шарапилов глубоко знал психологию горцев и рассчитывал, что они его поймут. И поняли. Это была большая, можно сказать, триумфальная победа в тот критический и тяжкий период нашей истории.
Закончив здесь все дела, М. Шарапилов и М. Далгат вернулись в Махачкалу и на совместном заседании Совмина и обкома ВКП(б) доложили обо всем и свободно вздохнули.
На этом заседании вносились предложения о представлении к правительственным наградам М. Шарапилова и М. Далгата. Но при обсуждении этого вопроса неожиданно выступивший М. Шарапилов сказал совершенно четко: "Нам не следует думать сейчас о представлении нас к правительственным наградам, мы должны думать совсем о другом, о том, как бы нам перед ЦК ВКП(б) и правительством СССР отчитаться о допущенных нами больших политических ошибках в деле коллективизации сельского хозяйства в горах Дагестана".
Магомед Шарапилов был выше среднего роста, худощавого телосложения, с приятными чертами лица. Он был всесторонне развит, обладал феноменальной памятью, был бесподобным собеседником. В 1933 году его избрали вторым секретарем обкома партии, а первым секретарем был Н. Самурский.
Вторая встреча М. Шарапилова со Сталиным произошла в 1933 году и была связана со строительством крупного завода "Дагдизель", с которым связано возникновение на карте Дагестана поселка Двигательстрой, завода "192", который тогда получил название социалистического городка, а впоследствии города Каспийска. Вскоре здесь же вырос и другой объект — завод точной механики.
Надо сказать, что земли эти в прошлом принадлежали чохским барановодам, после Октябрьской революции они были конфискованы и превращены в рыбацкий поселок.
Как рассказывал М. Шарапилов, после долгих хлопот в народнохозяйственный план Дагестана было включено и строительство названного завода. Были составлены проектно-сметные документации, технико-экономические расчеты, интенсивно работала геодезическая экспедиция. "Ну, думаем, — говорит он — началось. Мы все обрадовались. Поработав несколько месяцев, все вдруг застопорилось, остановилось и прекратилось финансирование объекта. Все специалисты выехали. Это вызвало большое беспокойство и тревогу у руководства республики. Телефонные звонки в Москву ни к чему не приводили. Наркомат машиностроения стал на дыбы, и никакие уговоры на него не действовали. Нам стало известно, что строительство этого объекта перенесено в район г. Ленкорань Азербайджанской ССР". И тогда первый секретарь обкома партии Н. Самурский вызвал к себе М. К.-М. Шарапилова и предложил поехать в Москву и добиваться приема у И. В. Сталина.
Приехав в Москву, М. Шарапилов повидался с наркомом машиностроения Орловым, который категорически отказал в продолжении строительства, и только после этого Шарапилов начал добиваться приема у Сталина. Сумел связаться с помощником Сталина Поскребышевым, который сказал ему, что Сталин интересовался ходом строительства завода в Махачкале. Поскребышев передал, что этот вопрос будет обсуждаться в ЦК ВКП(б) на следующий день в 12.00. В назначенное время М. Шарапилов прибыл в Кремль и зашел в зал совещания. В президиуме сидели члены Политбюро. Вел заседание М. И. Калинин. Сталин, как обычно, с потухшей трубкой в руке прохаживался по комнате. О ходе строительства завода в Махачкале докладывал нарком Орлов, который, в частности, сказал о трудностях строительства завода в Махачкале, что там тяжелые климатические условия, сильные ветры и большие накаты морских волн, поэтому невозможно будет вести подготовительные работы. Кроме этого, нарком ссылался на отсутствие кадров, инженерно-технического персонала и даже рабочих рук.
Сталин, внимательно слушавший докладчика, понял, что сейчас нарком предложит прекратить строительство завода в Махачкале, подошел к наркому, не дав ему закончить, положил руку на его плечо и сказал следующее: "Товарищ Орлов, Вы хотите воевать в тихую погоду и в белых перчатках. За годы советской власти мы не построили ни одного приличного предприятия в Дагестане, здесь нет своего рабочего класса, его надо создать. А порт Ленкорань нас и так уязвимое место в отношении противо-воздушной обороны, поэтому завод надо построить здесь, в Махачкале. Кто против?" — спросил он. Все были за это.
И потом, обращаясь ко всем, сказал весьма вразумительно, что Дагестан в экономическом отношении не только на Кавказе, но и на Северном Кавказе представляет для нас особый интерес, а в политическом отношении как на Северном Кавказе, так на всем Кавказе имеет решающее значение.
Результат этого исторического совещания в Кремле всем известен. Строительство завода было продолжено, были мобилизованы сотни тысяч рабочих, строителей со всего Дагестана. М. Шарапилов тут же вышел из зала и быстро поехал на главпочтамт и с радостью сообщил о результате переговоров в Махачкалу. Сейчас Каспийск — образцовый город, в котором работают несколько промышленных объектов.
Говоря о Сталине, М. Шарапилов подчеркивал, что он обладал политической дальновидностью, какой не обладал ни один человек. Как враг, так и друг не может оспаривать величие Сталина. Это был человек волевой, с характером, настоящий государственный деятель.
Яркую страницу в биографии М. Шарапилова составляет период с 1930 года по 1934 год, когда он работал секретарем Дагобкома партии. Поколение людей моего возраста помнит — это было время, когда совершился перелом в развитии сельского хозяйства Дагестана. Трудящиеся крестьяне в тот период, убедившись в громадном преимуществе коллективного труда перед индивидуальным, целыми аулами и районами стали вступать в колхозы на плоскости, в различные производственные объединения в горах.
М. К.-М. Шарапилов умело способствовал социалистическому преобразованию сельского хозяйства в Дагестане. Как секретарь Дагестанского обкома ВКП(б) и куратор сельского хозяйства, он уделял большое внимание сельскому хозяйству, особенно животноводству. М. Шарапилов был одним из инициаторов метизации местных грубошерстных овец. В Чохском колхозе впервые в Дагестане началось выведение новых пород овец — Шведской и Вюртембергской, которые давали в 2-3 раза больше шерсти и самого лучшего качества тонкорунную шерсть. М. Г. Шарапилов внес свой весомый вклад в победу колхозного строя в Дагестане. Он был делегатом XVI съезда партии, дважды избирался членом ЦИК СССР.
В 1936 году М. Шарапилов учился в Москве на курсах марксизма-ленинизма и получил хорошую теоретическую и политическую подготовку, необходимую для партийного работника.
М. К.-М. Шарапилов относился к числу видных дагестанцев, которые были известны далеко за пределами нашей республики. В 1936 году после окончания курсов марксизма-ленинизма как уполномоченный ЦК ВКП(б) он был направлен в Среднюю Азию на проверку партийных документов. После ее окончания по просьбе ЦК Компартии Туркменистана его направляют первым секретарем Ашхабадского горкома партии. Но М. Шарапилов захотел вернуться в Дагестан на свою старую должность, ему сказали, что та должность занята и лучше выполнять решение ЦК партии. Дело это дошло до Сталина, и в связи с этим произошла их третья встреча.
Сталин сказал ему: "Вы член партии. Почему отказываетесь выполнять решение Центрального Комитета? В Дагестан Вы не поедете, там же Самурский, Вы с ним не сработаетесь. Поезжайте в Ашхабад первым секретарем горкома партии, и пока Вы туда доедете, получите решение ЦК о назначении Вас Председателем КПК по Средней Азии". Возражать было нельзя, и М. Шарапилов выехал в Ашхабад и приступил к исполнению своих обязанностей. Здесь он и был арестован в 1938 году НКВД Туркменской ССР и отправлен в Дагестан.
В дальнейшем с 1938 года М. К.-М. Шарапилов пережил большую жизненную трагедию, став жертвой необоснованных репрессий — "врагом народа". Он никогда не терял стойкости духа, верности коммунистическим идеалам. Преданный и стойкий коммунист до последних дней жизни интересовался внутренней и внешней политикой Коммунистической партии и советского правительства. Он часто выступал перед рабочими, колхозниками, в школах и перед медицинскими работниками Дагестана, активно участвовал в благородном деле интернационального воспитания подрастающего поколения. М. Шарапилов оставил после себя прекрасную семью, все они получили высшее образование.
Однажды во время нашей беседы я спросил его: "Магомед, Вы были на ответственных партийных должностях, в годы репрессий лишились всего и сейчас отдаете весь свой богатый опыт воспитанию молодежи и так высоко цените Сталина. У Вас разве не осталось чувства обиды на партию и государство?" Магомед Шарапилов ответил очень спокойно и просто: "Партия ни в чем не виновата, виноваты плохие, нечестные люди, которые состряпали на меня всякие небылицы. А что касается репрессий, ему нет оправданий. Я могу любить или не любить, уважать или не уважать его. Но факт остается фактом. Чтобы подумали мы, живые и мертвые, репрессированные и их дети. Сталин останется в истории человечества величайшей личностью, хотя ему история не все простит. Он победитель во всех делах, и в экономике, и в политике, и в социологии, и в войне, и в послевоенном восстановлении разрушенного народного хозяйства. И в этих труднейших условиях Сталин проводил ежегодное снижение цен, чему вся страна была бесконечно рада. Он — победитель. А победителей история не судит".
После освобождения из мест заключения М. Шарапилов работал председателем райпо в Гунибском районе, фельдшером в участковой больнице села Чох.
Умер Магомед Кура-Магомедович Шарапилов в 1977 году после тяжелой болезни, на 76-м году жизни, и похоронен в Махачкале рядом со своей любимой женой Малькур, которая всю жизнь была ему верной подругой.
Поделиться
05 Мар 2004 г.
Похожие статьи
Это был прекрасный дом. Один из лучших в с. Чох. А Чох начала 20 века уже славился прекрасными добротными домами – Мамалава, Нахибашева, братьев...
Июл 2019 г.
Я встречаюсь с Зауром в модной кофейне З&М в центре Махачкалы. Он постоянно в движении: связывается с дизайнером по поводу логотипа, отходит...
Фев 2019 г.
Муи Гасанова — выразительный человек. Она выразительно говорит, более чем выразительно поет, и у нее выразительный характер. В свои 77 лет...
Янв 2019 г.
Закари Нахибашев являлся одним из приближенных лиц имама Шамиля. С 1860 г. на российской службе, и уже в 1861 г. получает свою первую российскую...
Ноя 2018 г.
Я родился в Дагестане в ауле Чох 20 марта 1928 года. Нас было четверо — я, два старших брата и сестра. В 1935 году нас раскулачили — выселили из...
Ноя 2018 г.
Часть I Аул Чох — «Родовое Гнездо» или «Музей под открытым небом» … …что-то мне показалось что лица особо не востребованы, залью...
Ноя 2018 г.
Комментарии к статье