Художественные ремесла Дахадаевского района

0

Поделиться

01 Янв 2009 г.

Исторически сложилось, что развитие художественных ремесел и промыслов, народных форм декоративно-прикладного, хореографического искусства в Дахадаевском районе в издавна расположенных здесь селах всегда имело общедагестанское значение. В разное время изучением произведений мастеров и центров народного искусства и художественных ремесел, истории культуры сел Дахадаевского района занимались ученые Н.Б. Бакланов, А.С. Башкиров, Е.М. Шиллинг, А.Р. Шихсаидов, П.М. Дебиров, Э.В. Кильчевская, Э.Г. Аствацатурян, Д.А. Чирков, М.М. Маммаев, А.А. Иванов, О.И. Брюзгина, А.Дж. Магомедов, Х.А. Юсупов, Г.А. Абдурахманов и многие другие. Об искусстве Кубачи собрали интересный материал народные мастера, художники Р.А. Алиханов, А.Г. Гусейнов. Г.Б. Изабакаров. О хореографической культуре жителей района писала искусствовед А.М. Умаханова. Мы в том или ином контексте использовали наблюдения и материалы этих авторов.

 

Кубачинский домашний музей

По материалам, выявленным на территории Дахадаевского района (села Кала-Корейш, Кубачи, Амузги, Шири, Ашты, Ицари и др.), еще в эпоху Средневековья (XII—XV вв.) здесь получили развитие такие виды декоративно-прикладного искусства, как резьба по штуку (михраб калакорейшской мечети), камню (надмогильные памятники Кала-Корейша, Кубачи, Ашты, кубачинские рельефы, вставки-украшения стен общественных зданий и др.), по дереву (двери калакорейшской мечети, минбар Кубачинского медресе, столбы ширинской мечети), художественное литье (кубачинские бронзовые котлы), культовая и оборонительная архитектура (калакорейшская мечеть, ицаринская башня), эпиграфическое искусство, каллиграфия и др. Самобытностью выделялись женские промыслы Сирхинской зоны района, интенсивное развитие которых приходится на XVI в. Эти традиции можно сравнивать с уровнем художественной металлообработки, резьбы по камню этой зоны.

Резной камень из селения Кубачи

Территория Дахадаевского района как в прошлом, так и сегодня славится прежде всего тем, что здесь расположено всемирно известное с. Кубачи. Это село — уникальное явление истории и культуры Дагестана, России. Этот центр народного ремесла под названием Зирихгеран был известен еще полторы тысячи лет назад. Село всегда выделялось разнообразными народными ремеслами и промыслами, исторической непрерывностью их бытования, удивительной приспосабливаемостью мастеров Кубачи к меняющимся условиям, которые осваивали нужные в каждый исторический период изделия — это оружие, бытовая посуда, украшения для костюма и др. В прошлом кубачинцы изготавливали сложные защитные доспехи (кольчуги и др.), кинжалы, сабли, бронзовые литые котлы, светильники (чирагъи), бытовую посуду из меди, латуни. Позже они переключились на изготовление и украшение пистолетов, ружей, шашек, различных украшений женского и мужского костюмов, серебряной посуды. Сегодня они активно работают и как прекрасные мастера по золоту и драгоценным камням. Женщины-кубачинки, в свою очередь, тоже были заняты работой: пряли шерсть, ткали сукна, вязали теплые носки, вышивали золотой и шелковой нитью. А сегодня они работают и как ювелиры. Самобытны кубачинские традиции семейного трудового и эстетического обучения и воспитания.

Саркофагообразное надгробие XIII в. с геральдическими знаками вблизи Кала-Корейша

Многие виды ремесел Дахадаевского района XIX—начала XX века стали явлением не только дагестанского (изготовление изделий с резьбой по камню в селах Кубачи, Бакни, Сутбук, Уркарах, Урари; конского убора, украшений мужского и женского костюмов), но и кавказского масштаба (изготовление домотканого шерстяного сукна и ее покраска в селах Кубачи, Сутбуке, Урпаки, Урари, КIища и др.; оружейное дело — изготовление холодного и огнестрельного оружия, ножей в селах Кубачи, Амузги, Харбук; гончарное дело — с. Сулевкент). Ряд художественных ремесел и промыслов приобрел и российское значение (среди них ювелирное, антикварное промыслы кубачинцев и др.).

На территории района в то время получили развитие также кузнечные промыслы кубачинцев, харбукцев, амузгинцев; медночеканные, меднолитейные промыслы в с. Кубачи; ремесла по обработке рога, которые со временем обрели общедагестанское, северокавказское значение. В отдельных селах, вошедших в нынешний Дахадаевский район, ткали хлопчатобумажные ткани (пача), полосатые ковры-паласы (Кища, Харбук и др.), работали мастера по изготовлению музыкальных инструментов — чунгуров (с. Кища). Из соседнего Кайтага привозили деревянные изделия, уголь для мастеров по обработке металла. Почти каждое село было известно теми или иными ремесленными промыслами.

В развитии ремесел в районе важную роль сыграла относительная доступность для жителей торговых путей, проходящих через Дербент. В Грузию и в известный азербайджанский город Нуху мастера добирались по дорогам, пролегающим по землям современных Акушинского и Кулинского районов. На территории нынешнего Дахадаевского района были и села, где ремесленные традиции были слабо развиты или вовсе не развиты. Поэтому у жителей этих сел существовал большой спрос на изделия соседних мастеров. Имело значение и то, что жители с. Шири в конце XIX века специализировались на торговых операциях и поставках товаров из горных районов Дагестана (шерсть, лом меди и др.), российских городов (парча, канитель, дорогие платки московских фабрик, шелковые хлопчатобумажные ткани). Отсюда и кубачинское название российской парчи шан калхана (ширинская парча).

Современные кубачинские изделия из серебра

В конце XIX века кубачинских ювелиров можно было встретить во многих городах Кавказа, областных центрах России. Яркие декоративные техники насечки, гравировки и филиграни стали их визитной карточкой. Интересно, что кубачинские мастера активно перенимали художественные традиции и у других народов. Так, они виртуозно освоили традиции филигранного искусства армян, азербайджанцев, по-своему переработав их, а также приемы штампования узоров, ажурной резьбы по слоновой кости, характерные для русских мастеров.

Особо прославился Дахадаевский район в советское время. В Кубачи в 1924 году была организована художественная артель «Саниаткар». Однако слава к кубачинским ювелирам пришла позже, когда артель была преобразована в Кубачинский художественный комбинат, который сегодня носит имя народного художника РСФСР Расула Алиханова (1922-2000).

В советское время положение в области ювелирного дела сильно изменилось. Кубачинские мастера уже не могли ездить за границу, им запрещалось изготовление на дому изделий из драгоценных металлов, уменьшился спрос на художественно украшенные кинжалы, женские украшения из серебра и золота. Ювелирное дело тогда развивалось в основном на государственных предприятиях (артели, комбинаты, фабрики, художественный фонд Минкультуры РСФСР). В то время произошла и переориентация кубачинского ювелирного промысла с Кавказского региона на общесоветское пространство, т. е. кубачинские изделия уже стали продавать в столичных магазинах. Отдельная партия украшенных портсигаров даже была отправлена за границу для изучения спроса.

Стела, с. Шири. XIV в.

Причинами упадка ювелирного дела с. Кубачи стали централизованность производства и торговли изделиями ювелирных артелей и фабрик, что вынуждало мастеров переходить на новые виды изделий. Вместо оружия и традиционных женских украшений кубачинские ювелиры стали изготавливать серебряные значки, зажигалки, портсигары, трубки, серебряную посуду, несложные женские украшения. Многие ювелиры выучили своих детей новым специальностям учителей, врачей, стоматологов.

В советский период истории немало изменилось и в стиле ювелирного искусства кубачинцев: сократился спрос на трудоемкие и дорогостоящие ювелирные изделия; под влиянием города ускорился процесс вытеснения традиционной одежды и заодно и народных украшений; на дому многие перестали заниматься ювелирным делом; государство монополизировало право на творчество в области обработки драгоценных металлов. Заниматься изготовлением изделий из серебра можно было только в артелях, на госпредприятиях. В торговле нельзя было купить серебро, другие материалы. Все было централизовано. За занятия в домашних условиях ювелирным делом человеку грозила статья Уголовного кодекса. Поэтому стали обычными имитации изделий под традиционные формы с помощью грубого литья, замены серебра на сплавы из цветных металлов (мельхиор, нейзильбер, медь), вместо природных самоцветов ставили стекла или пластмассу. Все меньше оставалось мастеров, которые могли работать в технике филиграни, эмали, насечки, сложной монтировки. Упало исполнительское мастерство. В семьях боялись учить детей «ювелирке».

Позже, в 1970—1980-е годы, на Кубачинском художественном комбинате началось возрождение отдельных приемов ювелирного дела. При изготовлении изделий начинают применяться почти забытые в промыслах «глубокая» гравировка, филигрань, эмаль. На прилавках появляются сложные изделия, винные сервизы. Ведущие мастера Кубачинского комбината Гаджи Кишов, Расул Алиханов, Гаджибахмуд Магомедов, Абдурахманов Абдулла (работал в это время начальником отдела художественных промыслов Министерства, местной промышленности республики), Умаратта Кишев, Гасангусейн Чабкаев, многие другие мастера своим мастерством и участием на международных и всесоюзных выставках прославили Дагестан. Среди группы мастеров Дагестана, удостоенных в 1971 году Госпремии РСФСР им. И.Е. Репина, были кубачинцы Гаджи Кишев, Расул Алиханов, Гаджибахмуд Магомедов, Абдулла Абдурахманов, Гасангусейн Чабкаев.

Старое здание Джума-мечети

Известность в республике в это время получили изделия и других предприятий народных промыслов Дахадаевского района — Кищинской ковровой фабрики, Харбукского комбината. В тот период, числясь рабочими комбинатов бытового обслуживания, продолжали работать отдельные кубачинские медники и литейщики, мастера-гончары Сулевкента (после нескольких переселений жители этого села основали новое село в Хасавюртовском районе). А вот прядение шерсти, изготовление сукна, хлопчатобумажных тканей, железных замков в селах района прекратилось еще в 1950-е годы.

Значительно изменилась ситуация в промыслах района после перехода страны на рыночные отношения в конце XX века. Произошла демонополизация сферы обработки драгоценных металлов и камней, т.е. мастерам было разрешено свободно работать «с серебром и золотом». Бурно возрождаются индивидуальные промыслы ювелиров. Широко распространилось искусство гравировки, черни, эмали, филиграни, других приемов отделки традиционного холодного оружия (шашки, сабли, кинжалы). Наряду с серебром ювелиры активно используют золото, драгоценные камни. Появились новые технологии плетения цепочек, широкое развитие получило изготовление украшений из золота. Здесь стало заметно влияние ювелирного дела России, Европы, Востока. Новые изделия уже характеризуются приверженностью к стилям профессионального искусства, мировых школ.

Необходимо также отметить, что первым шагом в деле развития индивидуальных форм художественных ремесел, особенно в сфере ювелирного искусства, стал Закон об индивидуальной трудовой деятельности, принятый Верховным Советом СССР еще в 1986 году. Он серьезно изменил атмосферу в центрах народных ремесел района. По сравнению с «Положением о кустарно-ремесленных промыслах граждан», принятым Правительством СССР в 1976 году. Закон существенно улучшил возможности для работы народных мастеров, в том числе кубачинцев-ювелиров. Частные промыслы в новом законе стали рассматриваться как важное условие развития общества. В нем особо была выделена сфера, народных художественных промыслов, мастера которых получили ряд льгот. В апреле 1998 году вступил в силу Федеральный закон «О драгоценных металлах и драгоценных камнях», который разрешил добычу и реализацию этих материалов и в частной сфере.

Музей в с. Кища

Важное значение для развития ювелирного искусства и частного предпринимательства в районе имело и создание Прикаспийской государственной инспекции пробирного надзора в г.Махачкале. Работа инспекции облегчила работу ювелиров, приблизив пробирные услуги к месту наиболее широкого развития ювелирных промыслов. Сотни мастеров, частных малых предприятий, объединений, работающих в области ювелирного дела, получили возможность опробовать и клеймить свои изделия, не выезжая из республики. Если в 1992 году в инспекции было зарегистрировано I всего одно малое предприятие, то в следующем году здесь получили регистрационное удостоверение 10 таких предприятий и первые 11 самостоятельно работающих мастеров. В 2005 году в инспекции состояло на таком учете уже 30 юридических лиц и 308 предпринимателей-ювелиров. Среди них много кубачинцев, есть и другие выходцы из Дахадаевского района. Можно уверенно говорить о том, что традиционное ювелирное искусство Кубачи, Дагестана в целом стало теперь широко известным явлением не только в Кавказском регионе, но и в России. Ювелирное дело — одна из важных отраслей экономики и культуры республики, где динамику определяют не крупные государственные кредиты, а инициатива и усилия десятков тысяч индивидуально и родственными (семейными) группами работающих мастеров, закончивших «университеты традиционного семейного художественного и мастерового образования».

Ювелирные промыслы и ремесла современного Дагестана превратились в уникальную область российской художественной культуры. Об этом свидетельствуют прилавки разветвленной сети ювелирных магазинов России, где представлены коллекционное и подарочное оружие, женские украшения из золота и серебра, различные сувениры. Богат и набор декоративных техник (традиционная чернь, гравировка, эмаль, вставки дорогих самоцветов, гравировка по золоту, точное литье и др.), используемых дагестанскими мастерами.

Немало жителей сел Дахадаевского района сегодня работают также высококлассными строителями, каменщиками, плотниками, кровельщиками, мастерами по изготовлению ворот, печей из металла и др. Бригады дахадаевцев можно встретить и на многих стройплощадках городов республики, России. Таким образом, Дахадаевский район сегодня стал не только сельскохозяйственным, но и одним из известных мастеровых центров Дагестана и России.

ЦЕНТРЫ НАРОДНОГО ИСКУССТВА, МАСТЕРА

Декоративная ваза. Автор Г.-Б. Магомедов

Мы уже отмечали, что в прошлом на территории Дахадаевского района высокого развития достигли прикладное искусство и художественные промыслы. Формирование культуры здесь проходило значительно интенсивней из-за близости ее к основному «международному» торговому пути средневекового времени, проходившему через Дербент к древним политическим, экономическим и торговым центрам Дагестана. А в XIX—XX веках эти процессы были уже тесно связаны с развитием экономических и культурных связей с Россией. Через Дербент пролегла железная дорога, связавшая этот регион с Центром России. Рассмотрим конкретно традиции отдельных центров, охарактеризуем широко известные центры народного искусства района и творчество их мастеров.

КУБАЧИ

Первенство в искусстве художественной обработки металлов в Дагестане историки и искусствоведы отдают по праву кубачинским мастерам. Это справедливо, ибо нет в Дагестане и далеко за его пределами такого села, как Кубачи, где в течение длительного времени сохраняется уникальное искусство мастеров металлообработки, резьбы по камню, дереву, женских ремесел. Даже само название «Кубачи», по мнению многих исследователей, означает на тюркском языке «бронники», так же как и более раннее название, известное из персидских источников IX—X веков и относящееся к VI веку — «Зирихгеран» — «кольчугоделатели».

Слава о кубачинских мастерах в прошлом была широко известна. «Все, даже самые дикие народы Кавказа относятся к этому племени с особым уважением.., так как ни Персия, ни Анатолия не имеют таких умелых мастеров, их изделия везде находят спрос и дорогую оценку», — писал в XVIII веке о кубачинцах путешественник Якоб Рейнеггс. Изделия кубачинцев сегодня хранятся в лучших музеях России, Лондона, Парижа, Вашингтона, бывают представлены на многих всемирных, всероссийских и региональных выставках, получают высокие награды жюри конкурсов.

Феномен кубачинского мастерства изучали русские и европейские ученые и путешественники XVIII—XX веков: Г. Гербер, Я. Рейнеггс, Н. Потоцкий, Б. Дорн, Д. Анучин. Эта традиция была продолжена в советское время. Мы уже называли выше ученых, продолживших изучение Кубачи. Все они признают, что истоки кубачинского искусства уходят в глубокую древность. Еще в VI—VII веках здесь производились металлические доспехи, оружие, «медные изделия». Значительное развитие получило кольчужное производство, изготовление шлемов, кинжалов, мечей, медной и бронзовой посуды, а из более поздних источников, известно и о серебряных изделиях (пояса и др.).

Высокого уровня в Кубачи достигло производство литых бронзовых котлов. Они даже использовались в качестве денежного эквивалента при взыскании различных штрафов. Кубачинский (т.н. «албанский») котел имеет полусферическую форму, держится на трех коротких ножках, украшен двумя-четырьмя боковыми ручками, за которые он подвешивается очаговыми цепями над костром камина.

Светильники. Бронза, медь, латунь, керамика

Сверху котел герметично закрывается медночеканной конусообразной крышкой, создавая эффект, характерный для современных скороварок. Рельефы многих котлов покрыты изображениями диких и домашних животных, геральдических сцен со львами, воинами-всадниками, растительным орнаментом. В более позднее время котлы утратили изобразительные сюжеты; они стали массовым товаром и приобрели более практичное назначение. Эти котлы сегодня можно увидеть в так называемых «домашних музеях» кубачинцев, бытовой утвари даргинцев. Они часто используются для хранения сыпучих пищевых продуктов, как традиционная памятная утварь передаются наследникам. Их собирают коллекционеры, и потому котлы сегодня можно видеть на Измайловском вернисаже-рынке в г. Москве, в антикварных салонах Махачкалы.

Бронзовый котел. XIV в.

Методом литья в Кубачи изготавливались и светильники необычной формы. В народе их называют «шайтан чирагъ» (по куб. «щетIан чагъ»), возможно, от фамилии кубачинcкого рода Шайтановых, который прославился мастерством литья котлов и светильников. Чираг похож на небольшой сосуд с ручкой на четырех низеньких ножках. На носике светильника литое изображение «птички» — символа света и домашнего очага у горцев. Такой светильник использовался при передвижении ночью, для освещения камина и совершения ритуалов. Нередко поверхность лампы покрывалась литейным орнаментом.

Изделия художественного ремесла кубачинцы широко использовали в повседневном быту, в различных обрядах. Так, в Кубачи нередко можно увидеть шествие женщин к роднику в полном наряде: на каждой белоснежная вышитая накидка («кIаз»), за спиной водоносный сосуд («муч1ал»), в левой руке сосуд малого размера — своеобразный противовес мучалу («къуткъа»), в зимнее время на ногах у женщин шерстяные носки с узором («дуц динде»). МучIалы чеканятся из листовой меди, реже латуни и только для сельчан аула, т. к. в других аулах ими не пользуются. Они имеют совершенно необычную форму, состоящую из нескольких конусов, своим видом напоминают фигуру человека в общих очертаниях.

Учеба у отца

Чеканная орнаментация мучала — гофрировка, реже наносится и традиционный рисунок. Крышку мучала — она же кружка — объемом более литра чеканят различным узором. Распространение медночеканной утвари в быту горцев объясняется практичностью используемого металла: она хорошо лудится, легко плавится, при необходимости может быть сплавлена и выкована заново. В средневековое время в Кубачи такая посуда сменила керамические водоносы и кувшинчики.

"Сабля Надир-шаха". Реставрация Г.-Б. Магомедова

Особый интерес и восхищение у приезжих всегда вызывало ювелирное дело кубачинцев. Несмотря на политические, экономические и социальные потрясения XX века, кубачинские «серебряки» сохранили свое искусство и культуру до наших дней. Еще в начале XX века серебряное дело обеспечило славу кубачинцам по всему Кавказу и России. Мастера выезжали в города, где организовывали мастерские, и на месте выезда занимались изготовлением всевозможных изделий — оружия, украшений мужского и женского костюмов, различных сувениров (портсигары, зажигалки и др.). Именно в это время формируется яркая школа кубачинских ювелиров.

Однако в советское время ювелиры фактически были причислены к кулакам. Частники-ювелиры оказались на обочине художественной культуры. Им запрещалось заниматься традиционным ремеслом, они не могли продавать даже мелкие украшения (колечки) из цветных металлов. Ценились, пропагандировались в прессе только произведения мастеров, работающих в художественных артелях, а позже в государственных художественных комбинатах. И кубачинцы находили выход. Работали в артели, на комбинате, а в свободное время полулегально делали вещи на заказ, хотя и было страшновато — за такую работу (обработка драгоценных и цветных металлов) можно было легко угодить в тюрьму. Многие попадали, сидели по нескольку и более лет.

В цеху Кубачинского художественного комбинта

В 1960—1970-е годы многие кубачинцы, как в дореволюционное время, стали выезжать на заработки в города Кавказа, Средней Азии и Казахстана. Там было легче «договориться» с начальством и работать не боясь, на новом месте они легко освоили технологии по обработке золота, хорошо зарабатывали (имел смысл рисковать). Своим упорством, инициативой кубачинские ювелиры-отходники способствовали также возрождению традиций народного искусства народов среднеазиатских северокавказских республик.

В то же время надо признать и то, что Кубачинская артель (затем художественный комбинат), став монополистом традиционного ювелирного производства, создала в трудное время для земляков рабочие места, способствовала развитию искусства обработки серебра. Комбинат работал на весь Союз, чем обеспечил всесоюзную, всероссийскую славу кубачинцам и их искусству.

Ярким результатом творческой атмосферы и практики, сложившихся в Кубачинской художественной артели (на комбинате), являются успехи знаменитых мастеров кубачинского искусства советского времени Расула Алиханова (1922—2000) и Гаджибахмуда Магомедова. Их успехи были тесно связаны с творчеством предшествующих поколений мастеров. Таких мастеров было немало. Назовем лишь имена некоторых из них. Своей гравировкой отличились братья Бахмуд и Абдулла Тубчиевы, Гаджисаид Курбанов, Гасангусейн Каннаев, Магомед Чамсуддинов, Абдулжалил Ибрагимов, Алихан Ахмедов; мастерством золотой насечки выделялись Шапи Хартумов, Шабан Алиев; как опытного орнаменталиста знали в Кубачи Сайда Магомедова, мастером «на все руки» был Гаджи Кишев. Таких имен ювелиров Кубачи, работавших в XX веке, немало. АеАО в том, что практически все взрослое население этого центра было вовлечено в ремесленное производство, в сферу художественных промыслов. Поэтому не случайно, что на сегодня более двадцати мастеров-кубачинцев удостоены почетного звания «Заслуженный деятель прикладного искусства Дагестана», трое — «Заслуженный художник России». В 1971 году мастерам Р. Алихаыову, Г.-Б. Магомедову, А. Абдурахманову, Г. Кишеву и Г. Чабкаеву была присуждена Государственная премия РСФСР имени И.Е. Репина. Народным художником Дагестана и заслуженным художником Грузии является Манаба Магомедова. Достойно продолжают славу старших поколений и современные мастера И. Машаннаев, А. Гасанов, Г. Какагасанов, Р. Маммагаджиев, А. Куртаев, М. Каммагаджиев, с. Акаев и многие другие.

Немного о кубачинском ювелирном орнаменте, который нельзя спутать с узором других школ ювелирного и декоративного искусства. В нем представлено более 25 основных элементов («бутонов»), есть среди них и заимствованные из орнаментального искусства Ирана, Турции, России, Кавказа. Но в основе их лежат элементы местного творчества. В зависимости от формы и назначения изделия мастер выбирает и орнамент. Наиболее распространены орнаменты «мархарай» (заросли), «тутта» (ветка), «лумла някьиш» (орнамент каймы, обрамления), «миндурма» (повторяющийся ромбиками), «тамгъа» («пятно», отдельно выделенный орнаментальный сюжет), «х1яшур» (овально-круговая симметричная композиция) и др.
Произведение мастера-ювелира кубачинца-серебряка рождается, прежде всего, под резцом «хабичу-уста» (гравера). Хотя сегодня и возрождается насечка золотом по железу (А. Гасанов), основным в кубачинском ювелирном искусстве с начала XX века стала ювелирная гравировка. Она требует виртуозного владения штихелем (резцом), выдержки и сосредоточенности. Выдающимися мастерами-граверами современности стали Расул Алиханов (1922—2000) и Гаджи-Бахмуд Магомедов. Их работы уникальны. Расулу было только 10 лет, когда он, работая под руководством отца Алихана, выгравировал украшения для кавказского пояса. А серебряный кувшин и рюмка с гравировкой получили высокую оценку на выставке детского творчества в Нью-Йорке. Чтобы овладеть секретами орнаментов «зирихгеранов», он копировал их с надмогильных стел, со старинных каменных вставок и металлических изделий предков. Так он собрал большую коллекцию орнаментального творчества многих поколений кубачинцев и издал замечательный альбом «Кубачинский орнамент». Эту работу продолжил Гаджиомар Изабакаров, известный педагог, учитель Кубачинской средней школы, перу которого принадлежит несколько книг о кубачинском орнаменте и его технологиях. Он многие годы обучает кубачинских детей основам традиционного искусства. Эта образовательная традиция была заложена и потом подхвачена многими другими школами Дагестана, России, Союза в начале 1960-х годов благодаря инициативе тогдашнего директора школы, ныне заслуженного художника России Абдулхалика Гаджимагомедовича Гусейнова.

Композиция Г.Б.Изабакарова

К сожалению, такой собирательской работой не увлекаются молодые кубачинцы. Вместо этого они копируют из различных изданий европейские и восточные орнаменты (сегодня такие книги легко достать), используя компьютерные технологии, смешивают их (другого слова тут не подберешь) с чужими узорами (некорректное их использование с точки зрения авторских прав — это отдельная тема) и издают «свои» книги. А надо бы терпеливо, как это делали Е.М. Шиллинг, Р. Алиханов, как это делает Г. Изабакаров, собирать, фиксировать старые и новые орнаменты кубачинцев и издавать книги с кубачинскими орнаментами. Они будут бесценны и для науки, и для земляков. Ценить чужие орнаменты надо, но надо стараться сохранить наследие прошлого, сформировавшееся за тысячелетний период.

Тяга к художественной обработке серебра, других металлов «в крови» чуть ли не у каждого кубачинца. Любовь к искусству дедов прививается здесь с детства, изучается в общеобразовательной школе, в учреждении дополнительного образования — школе искусств им. А.М. Абдурахманова, практически отрабатывается в мастерских родителей и старших братьев, в цехах художественного комбината, где еще работают многие кубачинцы.

В республиканской целевой программе развития художественных промыслов на период до 2010 года Кубачинский художественный комбинат включен в Государственный свод особо ценных объектов культурного достояния Республики Дагестан. Однако славу сегодняшнего Кубачи определяет уже не комбинат, а работа сотен и тысяч индивидуально работающих мастеров-ювелиров. Они острее чувствуют веяния эпохи и легче перестраиваются под требования рынка. Благодаря их энтузиазму, сноровке и инициативе искусство Кубачи широко известно в России. Можно только отметить, что в художественном плане, в вопросах дизайна новых изделий кубачинцам надо еще учиться и учиться. Сегодня у ювелиров более популярны технологии, но очень важно учиться и дизайну современной бытовой вещи.

ХАРБУК

Декоративное оружие харбукского мастера
Харбукский оружейник Хизри Магомедов

В Дахадаевском районе и в Дагестане с. Харбук широко известно как аул оружейников — центр по изготовлению пистолетов, ружей, кинжалов, сабель, ножей. Он расположен западнее райцентра, у подножия хребта «Лес». Есть предположение, что в IX—XIII веках. Харбук был главным поселением средневекового государственного образования Шандан («шандан» по-даргински — сталь). В XIV— XV веках харбукцы научились плавить железо, позже — получать из него сталь. Руду они добывали в 6 км от аула, где живут дейбукцы. До сих пор здесь сохранилось место под названием «мегьла г1ями» («железный рудничок»). Смесь сидерита, известняка и древесного угля (слоями) загружалась в вырытый горн, туда двумя кузнечными мехами через глиняные трубы подавали воздух и после соответствующей термической обработки получали железо.

На базе местной металлургии стала развиваться металлообработка. Особенно много производилось кинжалов, так как именно это оружие пользовалось в средневековое время большим спросом на внутреннем рынке. По обычаю каждый горец являлся обладателем двух кинжалов: один нужен был для повседневной носки, его делали без украшений, другой — богато украшали, и он считался праздничным. Вместе с кинжалом изготовлялся и нож. Готовые клинки кинжалов, вывозились для украшения и к кубачинским мастерам. Между ними имелись кооперационные связи и тесные торговые отношения. И сейчас сохранилась тропа через аул Шулерчи, связывающая Харбук и Кубачи.

Харбукское холодное оружие

Харбукские кузнецы хорошо владели ковкой, знали секреты кузнечной сварки. Наряду с холодным оружием на внутренний рынок мастера поставляли и домашнюю железную утварь, сельхозинвснтарь. Среди жителей с. Харбук были и ювелиры, которые позже, не выдержав конкуренции с кубачинцами, стали специализироваться на производстве изделий из железа. В списке жителей с. Харбук Уркарахского наибства Кайтаго-Табасаранского округа от 30 июня 1886 года указано, что из 404 хозяйств 112 семейств занимаются кузнечным ремеслом, 17 — ювелирным, 23 — оружейным, 29 — слесарным. Харбукцы, как и кубачинцы, с детства приобщались к ремеслу и при этом старались овладеть несколькими специальностями по металлообработке.

Мастерица из с. Харбук

В XIX веке Харбук становится кузницей и огнестрельного оружия Дагестана. Наиболее известными мастерами-оружейниками здесь считались выходцы из рода Алимаховых, Шахбановых: Ибрагим Базалай, Хужяйдар-Магомед Рабаданов, Муртазали Какба-Рабаданов и др. Кремневые ружья Алимаха (1836—1926 гг.) считались безупречным оружием.

В Харбуке в конце XIX века работало немало и ювелиров. Харбукские ювелиры делились на отделочников ружей, изготовителей женских украшений и изготовителей бытовых изделий. Харбукский орнаментальный узор на оружии определенно отличался от кубачинского, и сегодня важно собрать его и опубликовать, чтобы ученые могли его изучить. В Харбуке были и специалисты золотой насечки по железу. Именно они пытались в свое время покрывать алюминий чернью.

Из-за большого числа мастеровых людей в советское время, в 1924 году, в Харбуке было решено открыть артель. Здесь создается первая промартель, в 1967 году открывается комбинат художественных изделий. Легальное производство оружия было под запретом, поэтому харбукцы специализировались на выпуске мотыг, кос, серпов, печей, других железно-жестяных и даже ковровых изделий.

К концу 1990-х годов Харбукский комбинат художественных изделий был закрыт из-за отсутствия финансирования и заказов. Начался отток молодежи в города. Однако мастеровые люди в селении остались и их творческий потенциал, возможно, будет востребован в будущем.

АМУЗГИ

Амузгинский мастер Гаджи Курбанкадиев

Труднодоступный аул мастеров по металлу, известный на Востоке с давнего времени, сейчас привлекает интерес только горных туристов, фотохудожников и любителей экзотики. Эта некогда легендарная кузница булатных клинков сегодня в развалинах, и лишь вернувшиеся на поселение в родные места, последние «могикане» (недавно таких хозяйств было несколько, сейчас осталось всего одно) иногда нарушают величественный покой «орлиного гнезда». Дело в том, что в далеком 1944 году амузгинцы, как и многие дагестанцы, были насильно переселены в Чечню. В 1950-е годы они вернулись в Дагестан, некоторые — в старое село, другие поселились в Кубачи, в селах на равнине, в поселке Мамедкала, других населенных пунктах Дагестана. Время было сложное, за изготовление клинков можно было легко угодить в тюрьму. В уголовном кодексе существовала статья о запрещенных промыслах, под которую легко попадали знаменитые оружейники. Поэтому многие амузгинцы (кроме тех, кто вернулся в родное село) перестали заниматься своим историческим промыслом, стали плотниками, освоили другие «безопасные» специальности. И только в 1980-е годы, когда в народных промыслах Дагестана стали возрождать традиционное оружейное искусство в его «сувенирном» варианте, на этих предприятиях стали работать дети и внуки старых мастеров-амузгинцев.

По технологии изготовления амузгинская сталь является разновидностью широко известной дамасской стали, и потому специалисты не удивляются прочности лезвий их кинжалов и сабель. В свое время Амузги входил в состав средневекового государства Зирихгеран, который был известен мастерами разных оружейных специальностей. В историческом прошлом между амузгинцами и кубачинцами существовало определенное разделение труда, т.е. коопереция. Амузгинцы не претендовали на художественную отделку оружия кубачинцами, которые прекрасно понимали, что любой кинжал, как бы богато ни был он украшен, не имел цены, если в ножнах был клинок из некачественной стали. Именно амузгинцы ковали знаменитый булат, из которого изготовляли клинки для кинжалов, шашек и сабель, заказываемых кубачинцами. Кубачинские мастера делали для них рукояти и ножны, украшали гравировкой, чернью, золотой и серебряной насечкой, филигранью, слоновой костью и эмалью.

Непревзойденные по твердости и форме амузгинские клинки в оправе, украшенной кубачинскими златокузнецами, превращались в произведения искусства высочайшего класса. Отдельные образцы их можно увидеть в известных музеях России, стран СНГ, мира, включая знаменитую Оружейную палату Московского Кремля. Часто амузгинские мастера оставались безвестными творцами, т.к. оружие в силу пышности украшений становилось известным как кубачинское. Но всегда истинные знатоки оружия умели оценить не только наружную их красоту, но и прочность стальных клинков, выкованных не менее искусными мастерами. В XIX веке амузгинские мастера уже стали клеймить свои изделия фамильными именниками. В конце XIX века они также научились пышно украшать клинки травлеными (кислотой) узорами.

По преданиям, обладателями оружия с амузгинскими клинками были могущественные исторические личности, такие как Чингисхан, Тамерлан, Надир-шах, Наполеон, Александр I, имам Шамиль.

До недавнего времени секреты мастерства изготовителей амузгинской стали считались утерянными. Если верить легенде, она калилась на ветру, постоянно дующем над «треугольным селом» («амузги» с даргинского можно перевести как «треугольник»). Тайна ковки часто была заключена и в мастерстве удара молотобойца, в кончиках пальцев, приученных ощущать наличие в стали трещин и непровара, а также в остром зрении, которое, по словам амузгинских мастеров, должно контролировать весь процесс ковки.

Известно, что дамасский булат получали кузнечной сваркой сплетенных в жгут стальных полос или проволоки с различным содержанием углерода. Амузгинцы поступали также. После того, как в Дербент на пароходах в середине XIX века стали поступать российское железо и сталь, амузгинцы научились выбирать при покупке нужные им сорта, перековывать их для облагораживания и использования в работе. Трудоемкий процесс древней металлургии в конце XIX века ушел в Дагестане в прошлое. Но зато появились новые знания, нужные для работы. Так, например, мастера-амузгинцы обратили внимание на высокое качество стали, используемой в дореволюционные годы для буферных пружин в железнодорожном вагоностроительстве. Именно эти знания пригодились амузгинцам, когда их вместе с кубачинцами в 1941 году пригласили в г. Орджоникидзе налаживать производство сабельных клинков для формирующихся кавалерийских частей Красной Армии. За короткий срок в цехах Вагоноремонтного завода им. СМ. Кирова трудная задача была решена, и из Осетии было отправлено на фронт 170 тысяч сабель (оправляли клинки на других предприятиях города).

История не сохранила имен первых мастеров, открывших тайну «поющего» металла, но известны имена амузгинских кузнецов, работавших в начале XX века, достойно продолжавших славные традиции отцов и дедов. Известен мастер начала XX века Рабадан Магомедов, изготовивший двенадцать сабель с двойным лезвием, именующихся «зульфикар». Амузгинец Къаба Рабадан освоил технологию декорирования травленым узором булатных клинков. Омар Айзала был тем мастером, благодаря смекалке которого удалось решить задачу налаживания поточного производства клинков в годы Великой Отечественной войны в г. Орджоникидзе.

Но традиции амузгинцев удается восстановить. Однако лучше всех секретами амузгинской булатной стали сегодня владеет мастер из Каспийска Гаджи Курбанкадиев. Сын амузгинского кузнеца Курбанкади (отец Гаджи в свое время забросил традиционное ремесло и долгое время работал плотником) и внук известного мастера Куцци-Хаджи пять лет учился мастерству. На старости лет его отец, давно не занимавшийся кузнечным делом, видя интерес сына к мастерству предков, успел передать ему секреты технологий изготовления булатной стали. В Институте физики ДНЦ РАН и АО «Завод им. М.Гаджиева» было проведено исследование выкованных им изделий. Там пришли к заключению, что сталь современного мастера идентична структуре традиционного амузгинского булата. Клинок работы Гаджи легко перерубает металлические гвозди, не оставляя зазубрин на лезвии. Его клинки кинжалов, шашек и сабель с восстановленным клеймом деда Куцци-Хаджи пользуются хорошим спросом. Можно быть уверенным, что древнее искусство амузгинцев пробьет себе дорогу благодаря таким энтузиастам, трудолюбивым потомкам известных мастеров. У горцев есть поговорка: «Чтобы создать совершенное изделие, надо положить на наковальню кусочек металла, душу творца и терпение кузнеца». Всеми этими достоинствами обладает Гаджи Курбанкадиев. Здесь надо отметить, что интерес к коллекционному оружию, к народным оружейным технологиям и возрождению старинных секретов сегодня растет в мире.

СУЛЕВКЕНТ

Гончарное дело и керамическое производство существуют в Дагестане с древнейших времен. Это один из видов древнего искусства. Уже пять тысяч лет назад здесь был известен гончарный круг, одно из оригинальных изобретений человечества, одна из технологий, требующих профессиональной выучки, сноровки и огромного трудолюбия. Издавна гончарная утварь наряду с деревянной была основной в быту. Только распространение в средневековую эпоху медной посуды несколько потеснило в быту гончарные изделия. Но даже до недавнего времени без гончарной посуды, не обходилось ни одно молочное хозяйство. Местами она бытует и сегодня. Издревле в керамике Дагестана широко использовались налепные украшения, часто применялся прием обмазки сосудов жидкой глиной.

Один из главных центров древнего керамического производства Дагестана находился на территории Дахадаевского района. Это аул Сулевкент. Ныне развалины этого некогда известного села находятся в труднодоступном живописном ущелье между Кубачи и Шири. Дело в том, что в 1944 году жители с. Сулевкент насильно были переселены в Чечню. А в 1950-е годы они были отселены в Дагестан, где обустроились на территории Хасавюртовского района.
Керамика Сулевкента функциональна, декор ее очень скуп, но именно в этом заключена главная ее эстетическая ценность. Внимание искусствоведов привлекает разновидность сулевкентской керамики с чертами восточных средневековых фаянсов: часть фона покрыта белым ангобом, оттеняющим подцветку прозрачной глазури. Нет ни рисунка, ни узора — лишь сочетание дополняющих друг друга силуэтов темно-коричневого и бледно-зеленого цветов.

Самые ранние образцы сулевкентской керамики, найденные в разрушенных селениях, свидетельствуют о том, что первоначально здесь вырабатывалась грубая лепная посуда с налепным и нарезным украшением в виде рельефных профилировок, прочерченных рядов прямых и волнистых линий, точек и штрихов.

Еще в раннем средневековье лепная керамика горцев, помимо практического назначения, начинает выполнять и ритуальную, и декоративную функцию. Скульптурность ее становится важным элементом вещи, образ животного нередко превалирует над образом практичного утилитарного предмета. Так, старинный водоносный кувшин, хранящийся в музее истории Грузии, напоминает усатого мужчину с хохолком и задранным носом.

Позже в керамике Сулевкента рельефно-лепные и прочерченные узоры сменяются росписью. Роспись выполнялась темно-красной глиной. В начале XX века характер и формы изделий почти не меняются, исчезают только наиболее трудоемкие приемы украшения: налепы, профилировки, процарапанные линии, сосуды делаются небольшими, чтобы облегчить их перевозку на отдаленные рынки. Выполненный красным ангобом узор покрывает в основном только верхнюю часть кувшина. В связи с возрастанием среди сулевкентцев отходничества в зоны Северного Кавказа, где бытовала поливная керамика, в их изделиях распространяется полива, появляются скульптурные детали в виде лепных изображений птиц, оленей, баранов, другие мотивы.

Сулевкентские изделия

После переселения жителей Сулевкента в 1944 году в Шурагатский район Чечни производство керамики в селе пошло на спад, но мастера-отходники продолжали строить (или ремонтировать) свои мастерские в предгорных селах Кайтага, других местах Дагестана, где спрос на гончарную посуду был хорошим. Покупателей привлекала благородная простота и размеренный ритм параллельных линий и крупных фигур узора изделий, цельно гармонирующих с формой сосуда. Роспись сулевкентских кувшинов привлекала декоративным изяществом и монументальностью, которая наносится широкими, жирными линиями при помощи кусочка войлока. Традиционная основа росписи — 5-образные мотивы, волнистые и прямые линии, завитки, мазки в виде запятых. Роспись на всех сулевкентских кувшинах располагается поясом и представляет собой ряд тонких линий, обрамленных по краям более широкими полосами. Поверх такого линейного пояса наносится несложный орнамент.

Десять лет назад отдельные хозяйства сулевкентцев из Хасавюртовского района решили поселиться в родном ауле и возобновить ремесло своих предков. Однако их энтузиазм не получил поддержки. Несмотря на это, сулевкентский керамический промысел и сегодня сохраняет потенциал для восстановления.

ЦЕНТРЫ РЕЗЬБЫ ПО КАМНЮ

Калкникский пир

Резьба по камню также относится к древнему виду народного ремесла и искусства. Она была широко распространена по всему Дагестану. Каменные рельефы и резные архитектурные детали украшали культовые сооружения, жилые дома. Надмогильные плиты с декоративной резьбой высятся почти на всех кладбищах. Наряду с архитектурными и мемориальными памятниками, из камня изготавливались небольшие бытовые предметы: ступки, подставки для прялки, солонки, ритуальные чашки.

В Дахадаевском районе представлено большое количество сел с памятниками камнерезного и архитектурного искусства. Это Кубачи (Зирихгеран), Сутбук, Урари, Бакни, Урхниша, Ашты, Кала-Корейш, Уркарах. Во всех этих центрах хорошо заметно общее единство орнаментального дела, отличающего памятники этих сел от работ, изготовленных в других регионах республики. Самые ранние резные камни на территории района выявлены исследователями Л.И.Лавровым, П.М. Дебировым, М.М. Маммаевым, А.Р. Шихсаидовым и относятся к XI—XV векам. В советское время наиболее ценные резные камни были вывезены из Кубачи, Кала-Корейша, Сутбука, Кища, Ицари и многих других сел. Они стали экспонатами многих музеев мира и частных коллекционеров. Но радует и то, что и дагестанские музеи также обладают большими коллекциями таких работ. Процесс изготовления резных памятников из камня продолжается и по сей день.

Высокохудожественные образцы резного камня в большом количестве представлены в Кубачах. Это в основном украшения архитектурного или бытового декора: тимпаны (углубленная часть стены над дверью или окном, обрамленная аркой), консоли, розетки, петроглифы, камни-вставки с арабской каллиграфией, каминные плиты. В убранстве жилищ кубачинцев и сирхинцев камины служили символами домашнего тепла, украшения и благополучия семьи. Резной камин гармонично вписывается и в интерьер домашнего музея, где с большим вкусом размещается антикварная посуда, разнообразная металлическая утварь местных умельцев, привозные изделия из известных центров культуры Востока.

Минарет Харбукской джума-мечети

Наиболее ранние резные камни с. Кубачи датируются XIII в. Камни украшены выразительными, стилизованными рельефами сиринов, оленей, других животных. Они даны в сочетании с традиционным растительным орнаментом. Резные тимпаны украшены жанровыми сценами звериного гона, жертвоприношения, геральдическими львами, изображениями плясок, ритмичным растительным узором. Рельефы скульптурны, обобщены до выразительности. Можно уверенно говорить о том, что в с. Кубачи в эпоху развитого средневкековья сложилась самостоятельная школа камнерезного искусства со своими специфическими особенностями, характерными звериными мотивами, приемами орнаментальной разработки деталей скульптурных форм, своими принципами общего построения иногда довольно сложных многофигурных и декоративных композиций.

Вставка кладки дома

В XVIII в. камнерезное искусство в Кубачах вытесняется ювелирным делом, и оно стало развиваться в соседних селах — Сутбуке, Бакни, Уркарахе, Урари, Гуладты. Интересно, что в Сутбуке нет надмогильных памятников с «кубачинским» узором, относящихся ко времени ранее середины XIX века. В указанных селах появляются свои мастера резьбы по камню, использующие орнамент «зирихгеранцев». Сейчас сами кубачинцы заказывают резные надгробные стелы и каминные плиты у тех же сутбукцев. Во многих селах района сохранились и каменные основания (подставки) прялок, выполненные сутбукскими резчиками, а также единичные экземпляры работы мастеров из Бакни и Уркараха. Все подставки покрыты богатым резным орнаментом кубачинского стиля с элементами «мархарай», «тутта», «тамгъа». Иногда мастера вводили в декор сюжетные сцены охоты, всадников, животных и др., похожие на изображения со старых камней.

Резная ступка

Среди первоклассных памятников резьбы по камню особое место занимают надмогильные стелы, мавзолеи, пиры-святилища. Наиболее ранние стеловидные надгробия, выявленные в Дахадаевском районе, датируются XIII—XIV веками, а саркофагообразные надгробия (они бытовали в Кала-Корейше и Уркарахе), XI—XII веками.

Памятники мастера Хасбулата Шахбанова, с. Уркарах

Народные традиции Дагестана не отрицают права родственников на установку пышных, декоративно украшенных надгробных сооружений. Эта традиция сохраняется в районе и сегодня. Горские кладбища района стали своего рода заповедниками истории камнерезного и эпиграфического искусства разных поколений народных мастеров. Рельефы большинства надмогильных памятников орнаментированы растительным узором местного стиля в сочетании с арабской вязью. Обрамляющая полоса в верхней части выполнена в виде арки, ближе к центру выделяется углубленная розетка, верхний край плиты имеет прямоугольную или двух-, трехдужковую форму, венчаемую шпилем. Надписи на арабском языке на многих помятниках исполнены как «цветущим» почерком куфи, так и круглым простым насхом. Имена создателей искусных стел раннего периода забыты.

Уникальны надмогильные плиты из Уркараха. Изделия Хасбулата Шахбанова, созданные в начале XX века, одно лучше другого, они «ажурные» и «невесомые».

Известными камнерезами начала XX веками были Гасан Омаров, Муртазали Ахмедов, братья Гусин и Рабадан Камаловы из Сутбука. Старший брат Гусин зубилом наносил на камень рисунок, а Рабадан искусно выбивал узор. Их работы сохранились в селах Урари, Уркарах, Кубачи. Традиции резчиков прошлого сегодня продолжают мастера Курбан, Рабазан, Магомед, Зияутдин из Сутбука, Гусин Магомедов, преподающий основы резьбы по камню в школе искусств.

Первоклассные образцы памятников камнерезного искусства зафиксированы в Кала-Корейше — столице раннефеодального «государства» Каитаг. Среди них выделяется штуковый михраб XI—XII веков, саркофаг владельца Кала-Корейша Хасана (или Хайдана) XIII века, надгробные стелы мавзолея-усыпальницы, родового кладбища кайтагских уцмиев.

Арки старой Джума-мечети, с.Кубачи

Резьба по штуку (природный минерал — смесь алебастра с гипсом) была распространена в Средней Азии и Иране. Стены дворцов ассирийских царей также украшались барельефами из алебастровых плит. Отсутствие названного природного минерала на территории данного региона и характерная для многих восточных стран резьба по штуку свидетельствуют о тесных контактах мастеров Востока и Дагестана. Важную роль в этих контактах играл Дербент. Штуковое панно соборной мечети Кала-Корейша входит в перечень памятников культурного наследия федерального значения. Его исследователи Л.И. Лавров, Э.В. Кильчевская, М.М. Маммаев, А.Р. Шихсаидов, П.М. Дибиров дали высокую опенку творцам, которые создали этот уникальный декор.

Стела, с. Уркарах

Михраб состоит из двух ниш, снабженных архивольтами, несущими на себе куфические надписи, и колоннами, капители которых также имеют надписи, При этом весь михраб (высота 3,2 м) напоминает портал мечети. Декоративные возможности «цветущего куфи» здесь использованы в полной мере. Художественное оформление главного обрамления выглядит как пышный, сложный и ажурный орнамент. Весь строй композиции михраба отличается богатой фантазией автора, бесконечным разнообразием рисунка отдельных элементов орнаментального построения.

Большой интерес представляет и калакорейшский саркофаг сундукообразной формы, который высечен из массивного блока ракушечника и покрыт художественной резьбой с изобразительными сюжетами с трех сторон. На боковой стороне рельефно высечены фигуры льва и львицы, между которыми расположен геральдический орел. Львы показаны в профиль, но обращены к зрителю, как бы охраняя усопшего и подчеркивая его власть. Орел, выпустив когти на массивных ногах, одним глазом смотрит на нас, образуя композиционный центр. На торцевой стороне высечена рельефная многофигурная композиция — «древо жизни», вокруг которого размещены львы и птицы. Аналогий подобному саркофагу не выявлено.

Фрагмент стелы, с. Шадни

В средневековое время выделяется слой профессиональных мастеров-зодчих по архитектурно-декоративным работам. Ими были, вероятно, построены великолепные мечети в сс. Урари, Кубачи, Уркарах, минареты в Худуц, Калкни, Бускри, величественные боевые, сигнальные и сторожевые башни в Ицари, Зубанчи, Кища, Урари, Амузги. На камнях фасадов стен культовых, общественных и частных зданий в сс. Кубачи, Ицари, Уркарах, Кала-Корейш, Шири, Харбук и сегодня сохранились архаические изобразительные мотивы: солярные знаки (спирали, свастики, розетки с лучами), изображения священных животных и «древа жизни».

Сравнительно небольшой группой представлены каменные рельефы с батальными сюжетами. Одна такая вставка XIV века сохранилась в с. Ицари, где, возможно, отображена битва монгольского и ицаринского воинов-всадников. Все фигуры искусно вырезаны в низком рельефе, по рисунку можно определить традиционную одежду и воинское снаряжение всадников. В кубачинских рельефах есть сцены шествия пляшущих мужчин, конных лучников, спортивных состязаний, звериного гона, жертвоприношений.

Жители сел, входящих в Дахадаевский район, создали за прошедшее тысячелетие замечательные памятники камнерезного искусства, тем самым внеся свой вклад в сокровищницу мирового искусства.

ЦЕНТРЫ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ РЕЗЬБЫ ПО ДЕРЕВУ

Надочажный камень, с. Кубачи

Резьба по дереву является также традиционным видом декоративно-прикладного искусства народов Дагестана. Древнейшие образцы деревообработки, датируемые II тыс. до н.э., найдены археологами республики при раскопках кургана близ станции Манас, Чиркейского и Кафыркумухского могильников. Деревянные изделия в значительном количестве выявлены во многих раннесредневековых археологических памятниках. Дерево широко использовалось в архитектуре, при изготовлении хозяйственно-бытовой утвари и посуды, разнообразных орудий труда.

На территории Дахадаевского района искусными резчиками по дереву считаются и жители Кубачи-даргинского нагорья и жители с. Кища. Уникальным образцом средневековой резьбы по дереву, например, являются широко известные двери калакорейшекой мечети XI—XIII веков.

Резной столб, с. Шири

Впервые на них обратил внимание академик Б.А. Дорн, побывавший здесь в 1860-е годы. Подробно же они были изучены искусствоведом П.М. Дебировым. Сейчас обе створки дверей находятся в Дагестанском объединенном музее. Двери изготовлены из цельных досок дубового дерева. Лицевая сторона их по краям покрыта широкой полосой одножелобчатого ленточного узора, рельефно поднятой над фоном. В центральной части помещена геральдическая композиция из фигур барсов (львов). Особо выделяется орнаментированной рамкой нижнее панно правой створки, в центре которой вырезан орел. Мотивы орнамента и геральдические символы имеют аналогии с широким кругом памятников средневекового искусства народов Ближнего Востока и Передней Азии. Вместе с тем это работа местных мастеров. П.М. Дебиров выделяет некоторые важнейшие черты орнаментального комплекса калакорейшеких дверей, определяющие его самобытный характер. Резчик по дереву вольно трактует композицию, нарушает симметрию сочетаемых узоров. Самобытна техника изображения барсов (львов) и сиринов. Контуры фигур рисуются плоской полурельефной лентой, а линии силуэтов животных сильно углублены в фон. Применяется сложная техника резьбы в оформлении монументального декора, прослеживаются первые попытки применения основных схем орнамента, впоследствии развившихся в узоры «тутта», «мархарай» и сетчатой композиции, т.е. характерных схем кубачинского орнамента.

Прялки

В музее Кубачинского художественного комбината хранится другая уникальная работа — резная деревянная кафедра (детали мимбара) Джума-мечети. По описаниям М.М. Маммаева детали мимбара изготовлены в разное время: наиболее древние части — в XV—XV веках, а отреставрированные — в XVIII—XIX веках. Изысканная, совершенная и трудоемкая резьба, многообразие орнаментальных мотивов позволяют рассматривать эти детали как образцы средневекового искусства. Каждая доска кафедры покрыта резным орнаментом, отличающимся рисунком, техникой и стилем исполнения. В их декоре преобладает растительный орнамент, лишь на отдельных участках представлены элементы линейно-геометрического узора «вавилонский лабиринт» и арабская вязь. На одной из досок с двухслойной резьбой надписи выделены на фоне изящного растительного орнамента со спирально скрученными стеблями, что создает гармоничную игру света и тени. Высокими художественными достоинствами выделяются дубовые инкрустированные двери мимбара. «Это единственные в своем роде уникальные образцы средневекового инкрустированного дерева» (М.М. Маммаев). Инкрустация и полихромная роспись придают панно мозаичный облик. В орнаментации дошедших до нас декоративных деревянных изделий представлены главным образом семь или восемь элементов резьбы: треугольные фестоны, елочки, рельефный валик с поперечными нарезками, трехгранные выемки, ноготки, одно-, двухжелобные полоски и ромбики.

Столб мечети, с. Гупакари

В зависимости от прикладного назначения деревянных конструкций мастера-резчики используют такие породы древесины, как липа, абрикос, дуб, орех, кизил, груша, береза и др. Широко используется деревянная конструкция в архитектурных сооружениях. Декоративное дерево чаще встречается в интерьере мечетей сел Ашты, Кунки, Худуц, Ицари, Урари, Бускри, Калкни, Гунакари, Шири и Киша.

Люлька. Работа кищинских мастеров

Замечательным образцом резного дерева является опорный столб из мечети сел. Шири. По форме, характеру резьбы и стилю орнаментальной отделки эта цельная опора из орехового дерева относится к XV веку. Квадратная колонна со срезанными углами имеет коническую капитель (база сгнила). Все грани столба покрыты плоскорельефным орнаментом: лицевая сторона украшена, лирообразными фигурками, окантованными полупальметками; обратная сторона отделана растительным орнаментом из пальметок и полупальметок, заключенных в овальные ячейки; боковые грани украшены растительным узором, последовательно чередующимся с сетчатым декором.

Все типы орнамента органически сливаются друг с другом, создавая цельную, четкую и ясную композицию. В отличие от традиционно орнаментированной колонны из ширинской мечети на опорных столбах аштынской и кункинской мечетей применялась плетеная ленточная орнаментика, широко распространенная в декоре Закавказья, Скандинавии, Древней Руси. Столбы аштынской мечети 1705 года (их четыре) покрыты сплошным узором из густой «плетенки» двухжелобчатых лент. Особенно выразительна массивная капитель. Все столбы изготовлены из цельных бревен орехового дерева. Схожий вид декора имеется и на двери кункинской мечети.

Кафедра Кубачинской джума-мечети

Интересные образцы столбов XIX века мы встречаем в мечетях сел Калкни и Гунакари. Характерный для этих столбов декоративный мотив — выразительный «узел» в середине опоры. Поверхность таких столбов не покрывается другим узором, исключая капитель и подбалку.

Широкое распространение в районе получило изготовление и бытовое использование деревянных ларей. Изготовление ларей для зерна — распространенное ремесло в селах Кища, Меусиша, Кулагу, Викри, Гуладты и Ашты. Их мастера для декора передней и двух боковых сторон часто использовали «чешуйчатый узор», но нередко вводили растительные и зооморфные композиции. Народные мастера для изготовления отделочных сторон лари, сундуков выбирали лучшие доски из ореха, липы, сосны или чинара, а остальные элементы делались из менее ценных пород. Резчики по дереву XVIII— XIX веков владели почти всеми видами художественной резьбы: линейно-графической, двускатно-желобчатой, трехгранно-выемчатой, лентовидной, чешуйчатой, ажурной, плоскосилуэтной и пластической.

В селении Кища мастерство резьбы по дереву успешно развивалось и в XX столетии. Кищинцы обеспечивали внутренний рынок района ложками, поставцами, ступками для чеснока, сундуками типа «кьани», детскими люльками («сири»), резной мебелью и др. Все эти изделия мог искусно исполнить мастер Абдуразак Раджабов. Другой мастер Амирхан Алиев делал чунгуры.

Традиции мастеров резьбы по дереву сегодня продолжают молодые художники. Среди них выделяется Габибулла Мусаев — преподаватель школы искусств. Он автор шкатулок, игральных досок (нарды). Районная администрация разработала проект «Возрождение художественных промыслов района» с целью сохранить все виды декоративно-прикладного искусства, возродить забытые технологии, орнаменты, принять меры для сохранения наследия предков.

ОНИ РУКОВОДИЛИ КУБАЧИНСКИМ ПРОМЫСЛОМ

В первые годы советской власти, когда государство объявило свою монополию на золото, серебро и драгоценные камни, кубачинские мастера Алихан Ахмедов, Абакар Абакаров, Бахмуд Илъясов, Имима Уссаев, Магомед-Расул Муллаев, Абдулла Тубчиев, Абдулла Пашаев, Сайд и Закария Шахаевы в 1924 году, в частном доме Ахмедхановых попытались объединиться в кустарно-промысловое товарищество, избрав его председателем Магомед-Расула Муллаева. Однако из-за отсутствия сырья, оборудования, элементарных условий Мажид Ахмедович Ахмедов, для работы и организаторского таланта руководителя оно распалось.

Руководители Кубачинского комбината художественных изделий

Совет народного хозяйства Дагестана и Дагкустпромсоюз в 1925 году организовали в с. Кубачи промыслово-кредитное товарищество «Саниаткар», председателем которого становится Абдусалам Омаркадиев.

В целях экономической поддержки товарищества мастера внесли в общий фонд по нескольку килограммов принадлежащего лично им серебра. Это способствовало ускорению подготовки выставочных изделий для Парижской выставки.

В 1928 году в связи с кризисным положением товарищества начался большой отток мастеров. Изделия готовились только для экспорта. Объединение назвали «Экспорт».

Во время сплошной коллективизации и организации в с. Кубачи промколхоза им. Тельмана (просуществовал до 1940 года) многие мастера стали его членами. Председателем промколхоза был избран Али Магомедов. При колхозе были сохранены ювелирные мастерские, которыми руководил Магомед Магомедов.

Мастера-кубачинцы в 1936 году получили большой заказ на изготовление экспонатов для Всемирной Парижской выставки 1937 года. Мастера высокой квалификации Алихан Ахмедов, Абдулла и Бахмуд Тубчиевы, Гаджисаид Курбанов, Гаджи и Ахмед Кишевы, Магомед Чамсутдинов, Муса Чабкаев, Гаджиахмед и Абдурахман Хартумовы и другие изготовили изделия, которые получили на выставке самую высшую оценку — награду Гран-при.

Решением Совета народных комиссаров РСФСР в 1938 году в Кубачи в местности Хъулигула было построено отдельное здание для мастеров-ювелиров. С этого времени в сел. Кубачи стала функционировать артель под названием «Художник». Председателем правления артели «Художник» единогласно был избран Закария Магомедов, который смог в кратчайший срок наладить связь с вышестоящими организациями и обеспечить бесперебойную поставку серебра для выполнения различных подарочных и массовых изделий.

С 1942 года и до начала 1943 года председателем артели «Художник» работал Бахмуд Инжиев. В 1943 году руководителем артели «Художник» был избран Магомед Кациев. В период руководства М.Кациева работники артели выполнили немало правительственных поручений и заказов. Шашки и сабли, изготовленные мастерами, вручались генералам, маршалам, военачальникам. Была также изготовлена специальная шашка уникальной работы, предназначенная в подарок И.В. Сталину. Выполнили эту работу гравировщик Шахвали Мунгиев и монтировщик Али Гатамов.

В 1944 году председателем артели «Художник» становится возвратившийся с войны инвалидом Мамма Мамаев. При артели было создано подсобное хозяйство, и всем членам артели были выделены приусадебные участки.

Вскоре правление артели «Художник» избрало председателем Магомеда Абакарова, который проработал на этой должности до 1949 года. Являясь хорошим специалистом ювелирного дела, он сумел наладить работу по выполнению не только выставочных, но и массовых изделий.

В 1949—1953 годах председателем артели «Художник» работала Маннаба Ахмедова. Она единственная женщина, ставшая руководителем и организатором производства кубачинского художественного промысла за весь период его существования. В годы ее деятельности на этом посту впервые в районе на улицах Кубачи и в отдельных домах златокузнецов загорелись электрические лампочки. Был приобретен специальный электрогенератор.
Общее число работающих в артели «Художник» при руководстве Гаджирабадана Чабкаева (1954—1955) достигло 180 человек.

В целях улучшения работы артели «Художник» в 1955 году районное руководство направило в Кубачи в качестве председателя артели Али Гусейнова, ранее работавшего заворготделом Дахадаевского райкома ВКП(б), председателем райисполкома и секретарем райкома партии.

В 1959 году председателем артели «Художник» становится Гаджимагомед Багатыров, окончивший Красносельское художественное училище. Он не только руководил производственным процессом по изготовлению серебряных изделий, но и сам разрабатывал эскизы новых изделий.

В 1960 году Кубачинская артель «Художник» была преобразована в Кубачинский государственный художественный комбинат системы Министерства местной промышленности. Его директором в 1961 году был назначен Гаджигасан Муллаев. Хотя он и не был мастером, но пользовался большим авторитетом среди мастеров комбината и жителей села, очень грамотно оформлял письма и деловые бумаги. Большое внимание уделялось ускорению строительства нового корпуса здания художественного комбината. В 1962 году директором комбината был направлен Яхья Каймаразов. Вскоре после его назначения было сдано в эксплуатацию новое здание Кубачинского художественного комбината.

В 1964 году Яхья Каймаразов передал руководство комбинатом Юсупу Ахмедову. При Юсупе Ахмедове комбинат стал стабильно работающим крупным предприятием не только в Дахадаевском районе, но и во всем Дагестане. На работу в комбинат вовлекались не только мужчины, но и женщины. Для женщин был организован специальный джурабный цех. Ведущие мастера комбината приняли участие на Международной выставке в Монреале (1967) и многих других выставках.

За достигнутые успехи в развитии кубачинского прикладного искусства ведущие мастера комбината Расул Алиханов, Гаджибахмуд Магомедов, Гаджи Кишев, Гасангусейн Чабкаев, Абдулла Абдурахманов в 1970 году были удостоены высокого звания лауреатов Государственной премии РСФСР им. И.Е.Репина.

В связи с избранием Юсупа Ахмедова председателем Кубачинского сельского Совета, директором комбината в 1973—1975 годах стал Абдулхалик Гусейнов, работавший ранее директором Кубачинской средней школы. Он приложил много усилий, чтобы ускорить темпы строительства нового корпуса здания Кубачинского художественного комбината в местности Ихакьажила. Наряду с организаторской и хозяйственной деятельностью, он занимался и творческой работой. По его эскизам были внедрены в производство несколько видов новых изделий. Он принимал активное участие в различных выставках.

В 1975 году Абдулхалик Гусейнов был переведен в Махачкалу директором Дагестанского художественного училища им. М.Джемала, а директором комбината был назначен Гамза Кишев — юрист с высшим образованием, работавший ранее в правоохранительных органах. Еще молодым он вместе со своим отцом работал в артели «Художник», был гравировщиком.

С 1984 года по 1997 год Юсуп Ахмедов вновь стал у руля руководства комбината. Надо было не только выполнять плановые показатели по так называемому «валу», но и своевременно реализовывать выпускаемые изделия, Число работающих на комбинате вместе с джурабщицами в это время составило более 600 человек. Ежемесячно обрабатывалось около тонны серебра.

За достигнутые успехи в работе Ю. Ахмедов был награжден нагрудным знаком «Отличник народного образования РСФСР». Вслед за этим вышел указ Президиума Верховного Совета СССР о его награждении орденом Дружбы народов. Ему было присвоено также звание «Заслуженный работник промышленности ДАССР». В 1990 году Ю. Ахмедов был избран депутатом Верховного Совета ДАССР.

После ухода на пенсию Ю. Ахмедова, директором Кубачинского художественного комбината становится кандидат физико-математических наук Сайд Ниналалов.

По ходатайству коллектива мастеров и общественности в целях увековечения памяти народного художника России, лауреата Государственной премии РСФСР им. И.Е. Репина Расула Алихановича Алиханова за заслуги в сохранении и развитии традиционного кубач и некого прикладного искусства Государственный Совет Республики Дагестан своим постановлением от 23 января 2001 года за № 24 присвоил его имя комбинату, который теперь стал называться Кубачинский ордена Дружбы народов художественный комбинат имени Р.А. Алиханова.

В последние годы комбинат заметно ослабил темпы развития, уменьшилось количество работающих на комбинате мастеров, месяцами рабочие не получали заработную. Сменилось руководство комбината. Директором комбината сегодня является Магомед Юсупович Ахмедов.

0

Поделиться

01 Янв 2009 г.

Комментарии к статье

Комментариев пока нет, будьте первыми..

Войти с помощью: 
Чтобы ответить, вам необходимо

Похожие статьи

Авторизация
*
*
Войти с помощью: 
Регистрация
*
*
*
Пароль не введен
*
Войти с помощью: 
Генерация пароля