Шейх Тажуддин хаджи афанди аль-‘Ашали (1912-2001)

Когда в 1918 г.новая власть республики создала из пяти горных районов, Андийский округ, Рамазан на сходе алимов и уважаемых людей был избран диванбеком (судья) округа. В республике тогда были приняты шариатские законы и арабская письменность.

В превосходных знаниях Рамазана и дяди Ибрагима, рахимахуллахум, убедился имам Нажмудин Гоцинский, рахимахуллах, который кроме себя мало кого признавал алимами. Он специально прибыл в Анди со своими нукерами, наслышанный о братьях алимах для дискуссии, которая проходила в мечети до рассвета (у него была такая привычка ездит туда, где есть популярные алимы и показывать своё превосходство). Выходя на рассвете из мечети он сказал поджидавшим его нукерам: « эти оказались не слабыми». Также у Рамазана были дискуссии и с Али Каяевым (Замир Али) у него дома в Темирхан Шуре, по поводу его новаторских идей.

В медресе Ибрагима, в c. Ашали, обучались и становились алимами, один из них — шейх Алихаджи Акушинский, именем которого назван проспект в Махачкале.

Когда Узун Хаджи в 1919 г. создал в Дагестане, Чечне и Ингушетии государство Кавказские Эмираты, под протекторатом Турции, он прислал своих людей за Ибрагимом, которого очень уважал, обещал ему любую почётную должность в своём Правительстве на выбор, — но Ибрагим отказался. ( Сев. Кавказские Эмираты, со столицей Ведено — 1919г, сформировало правительство и имело 6 действующих армий по 10 000 чел. во главе с генерал-майорами).

Отец Тажуддина умер в 1920 г.- в 63 года, Тажуддину тогда было около 8 лет. К тому времени он выучил половину Корана. Дядя Ибрагим умер на год раньше отца. Завершилась славная веха отцов. Старшему брату Абдулхамиду было 12 лет, были и сёстры – Патимат, Аминат, Анисат, Кавсарат. Двое старших братьев, Абулмуслим и Абдурашид, оказавшись в период революционного котла в Баку, попали один за другим в Турцию и дальнейшая их судьба до сих пор неизвестна. Из сыновей дяди Ибрагима, старший Мухаммад Али погиб в 1920 г. в Ботлихе, остался младший сын Абдулатип. Из старших, кто может посоветовать не осталось никого. Шла Гражданская война, наступили тяжелые времена. Мать взяла с собой детей и на некоторое время переселилась в Чечню, в с.Мохкеты, к близким кунакам семьи, где дети в чеченских сёлах продолжили учёбу. Там они пробыли год или два. Хорошо знали чеченский язык.

По прибытии домой, Тажуддин изъявил желание продолжить учёбу, дабы не прервать преемственность рода алимов. Согласовав это со старшим братом, он решил найти себе учителей, которых в Дагестане было не мало, имевших свои библиотеки.

Тажуддин афанди, куддиса сирруху говорил: «Те, кто говорят, что в Дагестане не было исламских книг, говорят неправду. Книги конечно не лежали свободно, но основные книги знаний были всегда. А как тщательно и с каким рвением изучали!? В Дагестане было широко распространено 14 классификаций знаний исламской науки, а дагестанские учёные развивались наравне с учёными арабского просвещённого мира, были у нас учёные и превосходящие их учёных.[ И.Ю. Крачковский подчеркивал вклад дагестанцев в культуру мусульманского Востока: «Дагестанцы и за пределами своей родины, всюду, куда бы их ни закидывала судьба, оказывались общепризнанными авторитетами для представителей всего мусульманского мира». Это обусловливало широкий культурный обмен между Дагестанским и остальным исламским миром, что отмечали и европейские востоковеды. Голландский исламовед Снук-Хюргронье писал: «Из Дагестана происходят некоторые из наиболее ценимых ученых сил священного города. Незадолго до моего приезда в Мекку умер знаменитый Абд аль-Хамид ад-Дагестани, ученость которого многими коллегами ставилась выше знаний Сайида Дахлана(муфтий г.Мекка). Его сын Мухаммед делает честь своему отцу и принадлежит, по общему мнению, к шести лучшим рецитаторам Корана в Мекке». Ибрагим эфенди Дагестанлы приобрел огромный авторитет в Турции, где он был главным кадием в Анатолии; Омар Бинатли Дагестанлы стал Шейх-уль исламом Турецкой империи. Таких примеров можно привести очень много. Благодаря просветительской деятельности духовенства, имевшего тесные контакты с арабо-мусульманским миром, Дагестан активно участвовал в развитии исламской цивилизации и был известен своими учеными.

Сейчас к нам привозят книги облегчающие учёбу и много других полезных книг. Но мало, что нельзя было найти в Дагестане по основным вопросам религии, и тогда. Редкостью были современные книги, и не было брошюр. Зная, как исказили смысл религии, некоторые учёные последующих поколений арабов — мы к этим книгам относились осторожно — не доверяли. Отрицательно относились к ним в своё время и алимы окружения Имама Шамиля,куддиса сирруху, а затем и учёные времён Сайфуллы Кади, куддиса сирруху (ум. 1918г.). Надёжнее было изучать книги ученых второго — пятого столетия ислама, когда исламская наука сформировалась для изучения, а также книги учёных времён расцвета ислама».

В 1922 году, в 10 лет, он покинул село, много лет скитался, менял аулы (Риквани, Цилитль, Килатль, Мехельта), находил новых учителей, жил впроголодь, но добыл превосходные знания и стал учёным. Затем служба в Армии, создание семьи, переселение дагестанских сёл в Чечню.

В конце войны был отправлен на войну с Германией. После победы, на войну с Японией. Возвращение домой.

В армии или на войне он не пропускал фарзы. Упомянем здесь один случай, чтобы иметь представление о его имане, которому засвидетельствовал его однополчанин, живший в Хасавюрте в конце улицы Красная около дома Хабиба и Байзат Цилитлинских. Он рассказывал многим, что Тажуддин не прекратил свою молитву и даже совершил сунну-намаз, когда началась бомбёжка и все легли, прятались в воронках, которые образовывались от попадания бомб, а командир неистово кричал — Рамазанов, ложись! Когда он, наконец, покинул место где молился, туда попала бомба. Командир пожаловался на него командиру батальона, который строго спросил его: «немцы же могли тебя убить, Рамазанов?» – Он ответил: «меня создали не немцы, а Бог, тов. комбат и я обязан выполнять его предписания». После такого ответа, невероятно, но комбат предупредил ротного – «дайте ему всегда возможность молиться».

Садлархан из Гагатли рассказал мне и твою родословную, что имеет значение для выявления наследника для этого дела. В книге Хасана афанди Кахибского тоже есть упоминание о твоем отце, большом алиме и его мюриде Рамазан – дибире аль-Ашали. В эти дни навестить меня, по болезни, приходили и большие алимы и не состоявшиеся алимы, из числа мюридов. Среди них были и такие, которые скрытно или явно желали получить от меня разрешение — иджаза (свидетельство квалификации муршида – степень устаза), на воспитание мюридов. Они считают себя способными вести по Пути и достойными такого избрания. Это и алимы, такие как Лабазан из Тисси Ахитль, и не алимы, как Мухаммад сын Саадухаджи из Батлуха — всего их девять человек. Но истину преподносит нам только Аллах, который распоряжается по Своим замыслам и удостаивает иджаза не тех, кто этого очень желает, а тех, кто из числа этого ахлю. Теперь, когда до некоторых из них дойдёт, что разрешение на наставничество ушло помимо них в другую сторону, некоторые даже затаят обиду — так тщеславен и слаб человек, не достигший богобоязненности и объективного понимания, даже когда он алим, обладающий знаниями. Это дело является не наградой, а тяжким бременем. Устазы тариката- это духовные воспитатели верующих, ориентиры в темноте прегрешений, миссией которых является ведение мюридов-искателей по прямому пути к свету Аллаха, к состоянию когда сердца их будут озарены и переполнены любовью — сосредоточены на Создателе. Устазом не может быть кроме как избранник Аллаха. Им также не может быть неучёный, не имеющий достаточных шариатских знаний, иначе он сам будет подвержен заблуждению не зная границ правового поля. Его наставническая деятельность не заканчивается на передаче вирдов и тонком восприятии состояния своих учеников. Он должен быть также и самодостаточным предводителем. Если устазом будет человек неграмотный в религиозных вопросах, он не распознав всякую брешь, станет обителью для шайтана. Устаз не назначается каким- либо исламским органом и не может стать им самостоятельно, сколько бы он не учился, не старался быть праведным, обладал кашфу – карамат (ясновидение, сверхспособность). Шейхи по возможности скрывают и остерегают себя от кашфу, считая это вредным для своего нафса (эго), а иногда и низменным. Устаза может распознать только его устаз и наставник, знающий и видящий его состояние, стадию внутреннего духовного развития, достоинства и недостатки, способность для наставления мюридов, для несения слова истины и передачи сути и смысла религии.

Доступно донёс это до нас шейх Джалалуддин Руми, более 700 лет тому назад: «Все стали золотоискателями, но обычный человек, не узнает золота, даже если и увидит его. Если вы не умеете распознавать золото — присоединитесь к мудрецам».

Ни один действительный шейх тариката не напишет для кого-то иджаза, без ильхама (знака, внушения от Аллаха). Мы знаем, чтим и произносим эти имена святых называемые сильсиля ( цепь преемственности), которые беспрерывно исходят от самомого Пророка (солляллаху ‘аляйхи васаллям).

Ты видел иджазу написанную для меня моим шейхом Хумайдом афанди, куддиса сирруху, а также иджазу написанную для него, его шейхом Мухаммад Я’субом, куддиса сирруху, в момент, когда он репрессированный в 1937 г. находился в Дербентской тюрьме. Он сам, как ты знаешь, был преемником шейха тарикатов Накшубандийя, Шазалийя, Кадирийя Хасана афанди, куддиса сирруху (репрессирован в 1937г.), который в свою очередь являлся наследником всех высочайших шейхов Дагестана его времени, каддасаллаху асрарахум. Хасан афанди, куддиса сирруху не обучал тарикату Кадирийя и не передал этот тарикат дальше, так как до него, от Сайфуллы Кади, не дошли благородные имена этой сильсили, а возможно ещё потому, что Кадирийя является ответвлением тариката Шазалийя, которую он уже практиковал. А все разновидности тариката служат одной цели.

Без достоверной связи с cильсиля и письменного разрешения предыдущего шейха, не может быть никакого доверия к шейху, не будет важнейшей здесь преемственности, передачи бараката Пророка(солляллаху ‘аляйхи васаллям) и соответственно не будет никакого тариката. Иначе плодятся только муташейхи. Об этом предупреждают нас наши благородные предшественники». — конец слов Хусейна афанди, куддиса сирруху.

Забегая вперёд нужно сказать, что дальнейшие события показали верность слов шейха Хусейна афанди, куддиса сирруху. Уважаемый Лабазан, рахимахуллах, который несомненно был хорошим человеком, признавался многим, что Хусейн афанди, куддиса сирруху, никак не дал ему иджазу на наставническую деятельность, рассказывая про это он очень расстраивался. Покойный Саадухаджил Мухаммад, рахимахуллах также сокрушался по этому поводу. Покойный Башир из Митрада, рахимахуллах мюрид Хусейна афанди, а потом и Тажуддина афанди, каддасаллаху асрарахум, был его кунаком, останавливался у него по пути ( Дом его, в Буйнакске был в удобном месте, и по пути у него останавливались некоторые мюриды, в том числе устазы). Однажды встретив его, Башир дружелюбно спросил его: «я слышал хабар, Саадухаджил Мухаммад, что ты, то ли от Хамзата афанди, то ли от шейха Мухаммад Арифа получил иджазу?»
На что тот ответил: «Да откуда мне иджаза, брат Башир, если бы я был достоин этого, то получил бы её, от Хусейна афанди, это был такой сильный шейх», и он принялся его расхваливать. Затем он рассказал Баширу один случай связанный с ним ( приведём кратко): «У меня были только одни дочери, и вот на старости лет, благодаря ду’а (мольба) Хусейна афанди, родился сын, которого я назвал именем отца».И в конце заключил: «таким мубараком он был, еще будучи мюридом Мухаммада Я’суби, и если можно было, то он, дал бы мне иджазу» Во время их встречи, уже не было в живых ни Хамзата афанди, ни Мухаммада арифа (каддасаллаху асрарахум). (Из предсмертных видеозаписей Башира из Митрада.)

Предназначение

Из рассказа Тажудина афанди: « В 1964 году, ушёл из этой жизни мой драгоценный шейх, мой духовный отец, которого я считал своим вторым отцом, куддиса сирруху, который «переплавив» изменил моё состояние. Он покинул бренный мир, в 63 года, также как и другие мои любимцы — наш Пророк, солляллаху ‘аляйхи васаллям, первый халиф Абубакар, радыяллаху ‘анху, наш ближайший кутб Махмуд афанди, куддиса сирруху, самый высокий шейх в Дагестане XX века, которого можно назвать кутбом, Сайфулла Кади, куддиса сирруху, и мой родной отец. Воспитывая меня, он бывал и суров и любезен, внимательно следил за развитием моей духовности и зикра, раскрывал трудные вопросы по наукам. Был он человеком щедрым, и в моей памяти остался как сочетание мягкости и строгости. Был вынимающим меч против нововведений (бид’а) в исламе и послаблений в тарикате. Мне тогда было 51 год, и ко мне им были переданы все полноправные разрешения (иджаза мутлак) на три тариката – Накшубандийя, Шазалийя и Джазулийя, которые шейх от начала до конца написал и подписал своей драгоценной рукой, указав в нём четырёх достойных свидетелей.

После его ухода в иной мир, куддиса сирруху, я, скрыв от всех своё разрешение(иджаза), и предупредив об этом семью шейха, решил навестить других устазов. В книгах тасаввуфа написано, что если получивший иджазу шейх, знает, что в его местности есть также другой шейх, который задолго до него получил иджазу и является более совершенным (камиль) чем он, то он должен вместе со своими муридами обратиться к нему. Это есть и этикет(адаб) по отношению к этим шейхам. С этой целью, я навестил старшего из них, Хусейнил Мухаммада из Уриба, куддиса сирруху, которому тогда было, вероятно, более ста лет. Я остановился в Урибе у своего кунака Абдулхамида (известный алим из Уриба, рахимахуллах), и отправил его к шейху за разрешением на посещение. Абдулхамид вернулся получив разрешение устаза и сказал мне: « до тебя устаз многим отказал в приеме ввиду слабого здоровья, но тебе дал разрешение»[Это было в 1964г. когда устаз из Уриба, куддиса сирруху уже не принемал муридов ввиду слабого здоровья и отправлял их к своим преемникам]. По дороге к устазу я сказал Абдулхамиду, что у меня личное дело к устазу и попросил его оставить потом нас наедине. Когда мы уже сидели в кабинете у шейха и пришло время изложить цель моего визита, я хотел шепнуть Абдулхамиду, чтобы он оставил нас одних. Устаз заметив это сказал мне: «говори мой сын говори, здесь можно говорить» и тогда я поведал, что Хусейн афанди, куддиса сирруху сделал меня своим наследником в тарикате. Хусенил Мухаммад, куддиса сирруху сделал мне таваджжух и сменил муракаба, которые остались ввиду ухода в иной мир моего устаза, куддиса сирруху.

Затем устаз спросил приходят ли ко мне люди. Я ответил, как же они придут если я никому не сказал про иджазу, и попросил его, если возможно, позволить мне отказаться от этой тяжёлой ответственности, возложенной на меня моим шейхом. Но Хусейнил Мухаммад, куддиса сирруху, не согласился с этим, а напротив,- ваЛлагьил Г1азым – это большая клятва, приходится клясться, — он стал наставлять меня словами: «ты, сын мой, похвально, рано стал камилюн. Но как же ты оставишь мюридов, которых твой устаз доверил тебе, и как я могу сказать тебе такое? Я записан Хумайдом афанди свидетелем в иджазе твоего шейха Хусейна афанди, каддасаллаху асрарахум, который был большим камилюн (просветлённый, достигший совершенства), а он назначил тебя. Каждый шейх самостоятелен в своих решениях, и один шейх не вправе приостановить разрешение (иджаза) другого шейха, так как это избрание Всевышнего.

Я сам получив иджазу от шейха Хасана афанди Кахибского, куддиса сирруху не стал работать, скрывая это около 30 лет. Моя иджаза потеряла свою силу, из-за срока давности, но потом Хумайд афанди, куддиса сирруху, выказав мне своё несогласие, обновил мою иджазу (т.е. написал другую, уже от себя)».

Затем, повторяя трижды Хусейнил Мухаммад Уриби, повелел мне: «Тажуддин, ты обязательно начни и веди эту работу, я не разрешаю тебе оставить её»

При этом разговоре, помимо моего кунака, присутствовала и жена шейха, а также его дочь и внук. Когда мы вышли от шейха, Абдулхамид сказал мне: «теперь и он дал тебе изну» (словесное разрешение).
То же самое назидали мне и Хамзат афанди, и шейх Мухаммад Ариф, каддасаллаху асрарахум, после того как я навестил их. Так я стал принимать мюридов.

Жил я в родном селе Ашали. Мюридов тариката среди сельчан ещё не было и сельчане не понимали кто ко мне ходит. Время было такое, что нужно было быть осторожным. Люди добирались до меня с трудом, в основном ночью, когда село уже спало. Я был у всех на виду.

В 1966 году, я решил переехать с семьей в г.Хасавюрт. Село моего шейха Саситль, тоже переселялось в Хасавюртовский р-н.

Вести эту работу в городе, было намного безопасней. Но слежку КГБ всё же я чувствовал постоянно. Через некоторое время их сотрудники, начали наведываться ко мне, вызывать к себе, расспрашивать о моем назначении, о том, кто ко мне приходит и чему я учу. Я отвечал: никто меня не назначал, а если кто ко мне придет – я могу научить его только хорошему, доброму нраву. Надо дать должное, что каких-то радикальных мер, кроме как агитационных, с их стороны не следовало.

] Я навестил шейха Мухаммад-Арифа, ещё раз, с целью выяснения его позиции. — Он мне ответил буквально следующее: «Хусейна афанди, я знал лучше других, упаси меня Аллах, засомневаться в человеке, которого назначил он. Прими Тажудин и мой один васият (завет). Мой отец, Хасан афанди, собрал ильму тариката и написал в своих книгах всё, что касается тариката, читай его книги, веди свою работу, и держи не изменяя основы тариката».

Я поблагодарил его за совет и ответил: « мне мой шейх то же написал в моей иджазе — неизменно береги основы тариката и держись Корана и Сунны – и показал ему иджазу . Теперь же я принимаю и Ваш васият». Он был удивительно почтителен ко мне, не поворачивался спиной, что меня чрезмерно смущало.

Ко мне стали проситься новые верующие, желающие стать мюридами. Только из даргинского селения Новый Костек, их прибавилось не менее 2 тысячи человек, что побудило меня хоть немного изучить их язык» — конец слов Тажуддина афанди.

Помимо аварского, родного андийского и арабского языков, шейх Тажуддин афанди знал русский, чеченский, кумыкский языки. Неплохо изъяснялся с мюридами-даргинцами на даргинском языке.

Шейха Тажуддина афанди можно отнести сегодня к центристам, к законникам мазхаба. Он строго придерживался Корана и Сунны, положений Шариата, мазхаба имама Шафии, который утвердился в Дагестане и стал для большинства дагестанцев и чеченцев традиционным толкованием.

Когда сегодня говорят традиционный ислам – это надо понимать как традиционно укоренившийся у нас мазхаб имама Шафии, а не ислам, смешанный с местными традициями, как пытаются объяснять или навязать у нас некоторые.

Шейх не допускал и отвергал нововведения и традиции, идущие наперекор Шариату. Он говорил, что когда к исламу смешивают порицаемые исламом традиции – их следует оттуда решительно удалить, а не думать, что это кому-то не понравится, и не относится к этому беспечно как это делают сейчас некоторые алимы.

О подражателях

Человеку следует придерживаться шейха знающего Коран и Сунну , обратив прежде всего внимание на его приверженность Корану и Сунне. (Шейхуль- ислам Ибрахим аль-Баджури)

Суфий приобретает проницательность, которая отождествляется с развитием безошибочной интуиции. Он начинает чувствовать знание. Имитаторы называющие себя суфиями, особенно боятся этого т.к. настоящий суфий видит их насквозь. (шейх Джалалуддин Руми, куддиса сирруху)

Отвечая на критику тариката, Тажуддин афанди, куддиса сирруху говорил: « То, что люди считают сегодня тарикатом, чаще всего является не тарикатом, а его подражанием. У нас сейчас царят вседозволенность и ложная популярность. Не все кто позиционируют себя как устазы, ими являются на самом деле. Нельзя составить мнение о тарикате по отдельным людям, имитирующим подобие тариката. Такие самозванцы дискредитируют тарикат и могут исказить ислам в целом. Пристраиваясь шейхами тариката, они находят себе немало последователей. Их истинная цель — извлечение пользы и почета, из репутации праведников, в этом тленном, скоротечном мире. Из-за неупорядоченности своих мыслей и послабления осторожности перед Аллахом, они не видят ничего предосудительного в том, что занимаются не свойственным им делом. Эффективного Совета алимов который мог бы пресекать такую самодеятельность — сегодня у нас нет. Напротив, они сами из того же теста. Возможно, изначально эти люди думают, что у них благие намерения, но подспудно их толкает к этому скрытое преобладание нафса (эго). И подобные «благие намерения», приводят к печальным последствиям. Благими намерениями невежд, вымощены дороги заблуждений. Люди эти несчастные, обманувшие себя сами, влекущие за собой обманутую ими толпу, и в большинстве своём покидающие этот мир, так и не покаявшись в своей неискренности. Астагъфируллах!

Из таких заблудших, на моём веку, оказались — Месейласул Мухамад из Хучада( ум. 1987г.) и Саадухаджил Мухамад из Батлуха( ум.1995г. ). Мне приходится называть имена, как бы я этого не хотел, и нет другого выхода, так как религия Аллаха оказалась в опасности, а также народ и Республика ввергается в фитну. Необхомо рассмотреть и исследовать все причины происшедшего за этот XV век хиджры.

Эти малограмотные, не сведущие в тарикате люди, жаждали, но не получили для себя разрешение (иджаза) от шейхов, и решили составить его сами, на имя Месейласул Мухаммада, от имени шейха Хамзата афанди, куддиса сирруху. В качестве писаря был Саадухаджил Мухаммад. Он написал её без продиктовки шейха Хамзата афанди и без подтверждения этой бумаги, его рукой (росписью), что не принимается во внимание ахлю тарикат и не считается свершившимся фактом. Шейх Хамзат афанди, куддиса сирруху к тому времени был абсолютно глух и слеп, а также полностью прикован к постели, и никому выдавать иджаза не мог, а главное не собирался. Когда я впервые навестил Хамзата афанди и поведал ему о моём назначении, он очень высоко отозвавшись о моём шейхе, выразил сожаление, что у него самого нет наследника его надежды, для продолжения этого дела. [Эта история в основном известна со слов водителя- Са’аду. Он как свидетель «большого события» рассказывал многим, что привез Саадухаджил Мухаммада, Месейласул Мухаммада и Анвара из Хасавюрта к Хамзату афанди (к.с.) и когда они сидели в комнате шейха, Батлухский обратился к Месейлаву словами: «слышишь ли ты, что он говорит?(т.е. шейх)» Месейлав сказал, что да, но Сааду говорил, что он не слышал чтобы шейх что-либо произнес. Мол это значит, что шейх говорил с ними сердцем т.е. шейх дал иджазу сердцем и еще якобы пошевелил пальцем указывая в сторону Месейлава.]

Тем не менее, эта группа назвала Месейласул Мухаммада законным наследником шейха Хамзата афанди. А Саадухаджиясул Мухаммада, со временем тоже не обидели — назвали шейхом — Кутбуль гавсом, имеющим право написать иджазу любому. Как вам такой оборот? [Кутбуль Гавс – самый высокий уровень праведников, в эпохе бывает один. Возникает вопрос, почему же Батлухский не дал иджазу Месейлаву от своего имени, а стал сочинять её у постели тяжелобольного шейха, который не мог их видеть, слышать и говорить с ними? Ведь Батлухский, в их сильсиле, является преемником Мухаммад ‘Арифа (к.с.) и далее тем кто дал иджазу ‘Абдулхамиду афанди (к.с.) – и даже дал изну Саиду Чиркейскому.]

Хоть некомпетентность и невежество поступков выдавало их сразу же, и без других доказательств, мюриды Хамзата афанди и Абдулхамида афанди, каддасаллаху асрарахум поверили их подлогу. Люди ведь всегда готовы верить кому угодно, верят даже гадалкам и колдунам. Что в этом удивительного, когда после смерти нашего Пророка (солляллаху ‘аляйхи васаллям) не мало людей, отойдя от асхабов, пошли за лжепророком Мусайлама аль- каззаба, объявившем себя новым пророком. Каких потерь стоило снова вернуть этих людей в лоно ислама, какие сахабы-хафизы полегли из-за этого.

Но вернёмся к нашим временам. Эти бедняги стали активно зазывать людей к новому шейху, Месейлаву и проявили в этом невиданную энергию и хитрость – неустанно оповещая мусульман разных населенных пунктов, через своих посланцев, о существовании истинного наследника шейха. Предупреждали мюридов Хамзата афанди и Абдулхамида афанди, каддасаллаху асрарахум, что не нужно никому переходить к Тажуддину, так как, у Хамзата афанди есть свой преемник, не упуская при этом случая, отпустить в мой адрес ложное свидетельство, что является тягчайшим грехом по отношению к любому человеку. Из-за своего невежества, им казалось, будто и я, могу нуждаться в количестве мюридов, которых они собирали, с настойчивостью пригодной для лучшего применения, тут же распространяя слухи, о способностях ясновидения и чудесах друг друга (кашфу – карамат) и т.д. Говорили, что ильму не столь важно для этого дела, как кашфу, который у них, якобы, присутствует и т. д. Словно тарикат — это проявление чудес, а не практическая наука, ведущая к познанию Аллаха, приводящая старательного мюрида к искренности в вере, дозволенными методами активизации его сознания. Но для этого нужно руководство опытного наставника, связанного с сильсиля, знающего шариатское поле и этот путь, исправляющего мюрида в пути, очищающего его от порочных качеств и закладывающего вместо них основы благих нравов. Это глубокая тонкая наука.

Ловко превратившись в шейхов, они думали, что не дадут прерваться сильсиле на Хамзате афанди, куддиса сирруху. Стали сочинять и рисовать новые ответвления сильсили последних лет, по своему усмотрению — приписав себя, присваивая себе и другим макамы и звания на бумаге.[ Достаточно логически подумать, чтобы понять несостоятельность этой сильсили — . Видимо сочинявшим её не было времени на раздумья и поэтому написали имена шейхов того времени в одну сильсилю.

1) У Мухаммад ‘Арифа (к.с.) не было иджазы-мутлак, тем самым он не мог дать иджазу другому. Мухаммад Я’суби (к.с.) будучи в тюрьме написал иджазу-мутлак для Хумайда аф. (к.с.) и в той же иджазе, буквально двумя строчками, написал, что он также дает иджазу и для Мухаммад ‘Арифа (к.с.), но только на обучение определенным вещам в тарикате Накшубандийя (рабита и вирд) и поэтому у него не было так таковых муридов. Копия этой иджазы есть и у нашего шейха. Зная все это, они придумали, что Мухаммад ‘Арифу (к.с.) иджазу дал и Хумайд аф. (к.с.) и даже устаз из Уриба (к.с.) и еще якобы Мухаммад ‘Ариф (к.с.) был кутбом, который по уровню и знаниям превзошел своего отца Хасана аф. (к.с.). И все это для того, чтобы оправдать преемственность Батлухского и его звание «Кутбуль гавс». Внук Хумайда аф. (к.с.) говорит здесь – , что его дед только думал над Мухаммад ‘Арифом (к.с.), а в другой записе конкретно говорит, что его дед дал иджазу только двоим – Хусейну аф. Саситли и Хусенил Мухаммаду Уриби (к.а.). Ведь указание на иджазу приходит только от Аллаха Та’аля. В свое время имам Хасавюрта Мухаммад Сайид (р.) сказал этим людям, что для нас Мухаммад ‘Ариф (к.с.) такой же как и для них, но давайте говорить как есть. И просил обосновать утверждение о получении иджазы Мухаммад ‘Арифом (к.с.) от Хумайда аф. и Хусенил Мухаммада аф. (к.а.). В ответ лишь пустые заверения, что он(к.с.) скрыл это и т.д., и пишут даже в биографии, что скрывал аж 40 лет – это уже аргумент против них самих.

2) Мог ли по определению Саадухаджил Мухаммад, будучи «скрытым шейхом» вплоть до конца 1980-х

А если да, то имел ли он право заниматься иршадом, ведь иджаза скрытая на определенное время становится недействительной. Именно поэтому Хумайд аф. обновил иджазу Хусенил Мухаммаду аф. (к.а.)

3) ‘Абдулхамид аф. и Хамзат аф. (к.а.) получили иджазу от Хусенил Мухаммада аф. (к.с.). Об этом можно прочитать в книгах жизнеописания этих устазов. Вот копия иджазы Хамзата аф. (к.с.) – . И ясно, что Хамзат аф. не является преемником ‘Абдулхамида аф.(к.а.). ‘Абдулхамид аф.(к.с.) был и другом Тажуддина аф.(к.с.) и он хорошо знал и иджазу ‘Абдулхамида аф.(к.с.), что он преемник устаза из Уриба (к.с.).

Видимо несостоятельность этой сильсили – ] Настолько велико было их желание стать людьми значимыми в глазах людей, что оно затмило им их новое положение перед Аллахом. Всё больше укрепляясь в своей роли, они и сами поверили в правоту своего положения и в свои способности.

Так начался для Дагестана новый, XV век мусульманского летоисчисления — с фальсификации и подлога, ставшего впоследствии величайшим обманом современности.

Шейх Хасан афанди Кахибский,куддиса сирруху как раз по такому поводу в письме к шейху Сайфулле Кади, куддиса сирруху упоминает, что в горах развелось много самозваных шейхов( около 40 человек), дискредитирующих тарикат, а его уже и шейхом то не считают, а считают не совсем нормальным (т.е. одержимый джинами) и, что ему всё же досадно. А Сайфулла Кади ему отвечает: «Тебя не должно обижать это, брат мой, ведь таков основной удел истинных праведников».

Нашими великими предшественниками шейхами сказано: «не думайте, что тот, кого люди считают святым, на самом деле такой, даже если вы увидите его парящего в воздухе, или идущего поверх воды. Задайте ему вопросы религии — только знание и соблюдение им Шариата является определяющим фактором». Но и иджаза должна быть обязательно.

Весь опыт прошлого и предупреждения учёных и истинных шейхов не служат уроком не только для непосвящённых, но и для многих алимов, которые оказались удивительно беспечны и не способны к элементарному анализу и критике. Удивляет всегда одно — куда девается вера в неотвратимость завтрашнего дня, когда вы произносите для людей столько ва’аза ( увещевание, наставление), когда спросится за кажущиеся кому-то хорошими, но несоответственные дела. А с алимов спросится особенно — за их невнимательное и небрежное обращение со знаниями, данными им Аллахом и безразличие к происходящему с религией Аллаха. Учёный, не поступивший в соответствии со своим знанием, подвергнется мучениям прежде язычников. Ведь если кто поступит без знания –его поступки отвергаются и не принимаются.

Я не мог и не имел право молчать в этой ситуации, так как обязан защитить религию. Я писал им письма, взывая к совести, вызывал на шариатское и тарикатское разбирательство, громко заявлял о том, что они вступили на ложную тропу. Что их деятельность — это имитация тариката, а они стали муташейхами (ложными шейхами).

Но все было бесполезно — они избегали встречи со мной, не желая положить конец своему ремеслу, а чтобы усилить свой успех, избрали путь повсеместной моей дискредитации, проявляя при этом немало изобретательности, измышляя всё новые, а иногда и противоречивые хабары.[ Эти хабары появились уже после ухода из жизни, буквально один за другим, известных шейхов (к.а.)]. То они подумали, что я слишком поспешил с практикой устаза, поэтому я уже потерял право устаза, и поэтому им я не указ. Откуда они взяли такую глупость, что устаз должен выдержать какое-то время? Затем появился хабар, что я ,наоборот с запозданием начал работу устаза, поэтому потерял свои права. Какое запоздание? Я только, что изложил здесь, когда я начал. Затем появился хабар, что вроде мой шейх написал мне только половину иджазы, а остальное дописал я сам, после его смерти. Затем, что оказывается, мой шейх пожалел, что написал мне иджазу и порвал её. Много-много измышлений, приведших людей в замешательство.

Мне же оставалось только удивляться их неустанности. Сколько грехов и сколько несчастий навлекли на себя эти люди, которым придется предстать перед Аллахом. Кто знает ильму тариката, тот понимает, что все эти разговоры из области невежества и шайтана. Но и это ещё не всё. Когда они узнали, что у меня с иджаза всё в порядке, и придраться не к чему, они решились на ещё большее безумство — на клевету самого шейха Хусейна афанди, куддиса сирруху — что его иджаза тоже была отменена Хумайдом афанди, куддиса сирруху. [ Здесь -http:// — внук Хумайда аф. (к.с.) Мутаилил Мухаммад с удивлением спрашивает, неужели есть такие которые говорят, что иджазу отменили? Кто эти люди? Но Хусейн закрыл эту тему, сказав, что нынче говорящих много,а Мутаилил Мухаммад заключил,- да, разве кто молчит сейчас. Только и хотят разрушить тарикат.]

В общем, как угодно, но чтобы иджазы у меня не было, а лучше всего, чтоб и меня самого не было. Из-за конъюнктурных соображений и чтоб их дела были вне критики, они решались на всё.

Касаясь моего шейха Хусейна афанди, куддиса сирруху и оговаривая его, им не хватило понимания, что тем они бросают тень и на его устаза, – Хумайда афанди, куддиса сирруху. Который написал в иджазе Хусейна афанди такие слова: «Я избрал его не один, а только после избрания его, великими праведниками — предшественниками (их душами), и по абсолютно ясному зову и голосу — указанию(ильхам) Всевышнего Аллаха. Это мой наследник, и вся моя надежда в тарикате сосредоточилась теперь на нём…».

В одном из моих писем, в котором я вызвал этих людей на разбирательство этого вопроса, я им писал такие слова: «Перед началом нашей дискуссии мы поклянемся и присягнём говорить только чистую правду, и разбираться будем только соответственно шариату, без ваших дилетантских разговоров. А намерением и целью нашими должны быть, не победа или поражение одной из сторон, а только лишь выявление истины, ради довольства Аллаха. Если вы докажете перед всеми, что вы действительно шейхи – можете забрать себе и моих мюридов, тем увеличите себе их число. Ведь это и есть основная, цель вашей деятельности».

Саадухаджил Мухаммаду, я написал в письме, что я посвящен в то, как он вымаливал у моего шейха, и не только у него, иджазу для себя, хотя бы на Шазалийский тарикат, и как шейх вежливо отказав, преподал ему урок по этому вопросу. Хусейн афанди сказал ему, что выбор ма’зуна зависит не от него, а если бы выбор зависел от него — он бы назначил своего сына. [Также Хусейн аф. (к.с.) сказал ему, что он даже не ‘алим т.е. у него были поверхностные знания шариата. Поэтому Батлухский и стал основоположником порицаемого нововведения как истихара на четках, а по сути гадание на бусинках, один в один схожее с гаданием на мелких камушках времен джахилии. Сюда же – и одобрение изображений устазов. В итоге случилось так, что Хусейн аф. (к.с.) в очередной раз совершая таваджжух Саадухаджил Мухаммаду, выявил, что тот после предыдущего зиярата к нему, пошел к ‘Абдулхамиду аф., а затем и к Хамзату аф. (к.а.) в надежде получить от них иджазу. И Хусейн аф. (к.с.) строго упрекнул его за это, и как мурида, и как друга, но Батлухский видимо на это затаил в душе обиду на устаза, что когда он ушел, Хусейн аф. (к.с.) сказал своей жене: «сегодня наш брат Мухаммад отошел от нас» и велел отправить его подарок – кувшин для омовения – в мечеть. Уже тогда Батлухский был духовно пропавшим, хоть после и навещал Хусейна аф. (к.с.)]

Обида преходящая в сладкую месть к его наследнику, т.е. ко мне, всё же затаилась в его сердце и понемногу сокрушила его душу.

Месейласул Мухаммаду, которого я и мои сельчане хорошо знали по жизни в Чечне, (их село было также депортировано в Веденский р-н.)[ Как я понял знали не с лучшей стороны], я решил предостеречь в письме к нему: «Теперь, когда ты встал на путь угодный Аллаху, безрассудно ввязываться в такой ужасный грех перед Аллахом, как самозванство в тарикате. Остерегайся этого, брат мой по религии! Такие люди названы разбойниками в тарикате, покайся, как можно скорее, иначе ничто и никто тебя не спасёт». Написал ему выдержки из книг шейхов, в том числе Хасана афанди Кахибского, куддиса сирруху, — что ситуация которую они считают получением иджазы — на самом деле является святотатством, совершённым ими троими у постели тяжелобольного шейха, Хамзата афанди, куддиса сирруху. С ними двоими, кроме водителя, за добыванием этого иджаза ездил и Анвар, живший в Хасавюрте, (личность в прошлом не менее популярная) [ Анвар был кузеном Месейлава. Оставаясь в тени был активным участником в добывании иджазы для брата. В некоторых городах России его знали как жулика-карманника.] Но они так и не осознали, что опустились до заблудших и порочных людей, растлевающих религию изнутри.

Саадухаджиясул Мухаммад, хоть и не взял на себя шейхство, помня прямое назидание шейхов, но проложил дорогу другому — Месейлаву. Написал для него иджаза, якобы по шевелению пальца, прикованного к постели, слепого и глухого Хамзата афанди, куддиса сирруху — в его(Месейлава) сторону.

Но он утолил всё же и свое тщеславие — не возражая, чтобы мюриды Месейлава стали называть его кутбом и гавсом. А также без стеснения, стали пристраивать себя к шейху Мухаммаду ‘Арифу, куддиса сирруху, прибрав его халат после ухода из жизни.

Чтобы установить законность передачи тариката шейхом наследнику, иджаза должна быть написана и подписана самим шейхом, а если шейх болен и слаб, для этого существуют условия – сарих и сахих. Это значит, что шейх может продиктовать его писарю, указывая свидетелей, и утвердить своей подписью. Только так иджаза приобретёт законность. Смотрите в книге Хасана афанди «Танбиху ссаликин», стр. 35, 40, где даётся такое разъяснение. Это правило продиктовано тем, чтобы в среду устазов тариката, не пролезали те, кто не из их числа. Особенно актуально это в последние века.

Так закончилась их жизнь, и осталось лишь предстать перед Всевышним, после того, как оболгали устазов, назвали устазами себя, и являясь лишь «резвыми» мюридами, обрекли своих мюридов , являвшихся мюридами-мюридов на пустое занятие.
Как может спящий разбудить спящего? (Вечный суфийский вопрос).
Думают — Аллах одобрит их фальшь, т.к. они занимались «полезным» делом.
Не зря сказано: Хуже невежества – это когда человек не осознает, каким невеждой он сам является.

Бадрудин то, был когда-то моим мюридом, и я знаю, что у него не было никакого ильму. А после того, как я попытался пресечь его привычку отправлять жену одну, торговать в Астрахань, он обиделся и больше не появился, затем его потянули к Месейласул Мухаммаду, а тот поощряя его(за переход к нему), за кратчайшее время назначил «устазом», видимо как самого знающего тарикат из их «продвинутой» группы.

Если мюрид, без согласия своего устаза, переходит к другому устазу, то второй устаз обязан начинать его воспитание заново, а то, чему его учил предыдущий устаз, со всеми его ступенями достижения – он теряет. То есть, если для кого — нибудь не подошёл устаз, то не подошло для него и то, чему он научил — таково положение тариката. Но им то — откуда это было знать? И какая им разница. Что взбредёт в их авантюрные головы, то они и делали.

Не буду говорить о том, куда и как он способен вести мюридов, но как бедный Бадрудин, превратившийся вдруг в «устаза», даст разъяснения по самым простым вопросам религии своим мюридам? По видимому отправит их к алимам, признавая свою несостоятельность и не соответствие? [Так и есть и при этом они внушают муридам, что шариат — это не специальность тарикатских устазов, что с этими вопросами надо обращаться к алимам и что искренний, соблюдающий адаб мурид никогда не задаст шариатский вопрос устазу – удивляет нисколько даже сомнение – прошел ли Саид курс мутаалима, куда входит «Джалали» и «Махалли», а сколько ответ Месейлава – типа зачем тебе «Джалали» и «Махалли» ты не такой человек, чтобы быть будуном или имамом мечети, ты «Ихъя» читай. Типа ты особый, ты суфий. А тафсиры и книги по фикху выходит должны читать те кто собирается быть имамом мечети ]. Такой же неграмотный стихотворец, написавший и переписавший вместе с помощниками, дилетантские книги, полные вредительства и Саид Чиркейский, которого лесть окружения и отсутствие знаний, толкают в пропасть. И стали они людьми, оседлавшими тарикат, в этой короткой жизни.

Разве истинный шейх тариката назначил бы своими ма’зунами таких джахилей? И не об этом ли предупреждают нас Хасан афанди Кахибский, другие алимы и имамы мазхабов?

Такого бы не случилось, если бы некоторые алимы, обязанные защитить религию не были настолько слабы духом, что оказались способны лишь стать мюридами заблудших джахилей. Пропустив мимо своих ушей предупреждения таких учителей, как Абдулхалик Гуждувани, который призывает: « бегите же прочь от суфиев джахилей (неучей)».

Смотрите также в книги других шейхов, которые пишут об этом — ближайшие из них, книги Хасана афанди Кахибского «Танбиху ссаликин» стр. 273. Там же написано и следующее: «позволение тариката приходит только к тому, в ком сливаются ильму (знания) и акълу (ум), что встречается крайне и крайне редко». Там же, предъявлены обвинения, в адрес тех, кто выдаст позволение не учёному (не алиму).

А что они ответят имамам мазхабов, в частности имаму Малику (р.а.), который предупреждает: кто изучил фикх (ильму), но не стал суфием, тот окажется грешником, а суфий же без фикха будет еретиком, а кто изучил оба пути, тот будет на пути истины. («Аль-Мавсуату Юсуфият», стр. 55; Хишият аль-Адави, т. 3. Стр. 95; Мулла Али аль-Кари, Айн аль-Илли, т. 1, стр. 33; Хакаику ан ат-Тасаввуф, стр. 566). Еще имам аш-Шафии сказал: Будь и факихом, и суфием – но не одним из них. Поистине, я наставляю тебя ради Аллагьа. Факих, но не суфий – у него грубое сердце и оно не знает вкуса таква. Суфий, но не факих – невежественный, а как же преуспеет невежественный? (Диван аш-Шафии, стр.25) Разве здесь оставлено место другому мнению, кроме как наплевательскому.

Но откуда же знать, простым верующим, которые вручают себя невеждам, все эти условия и соответствия? Мусульмане идут к подражателям вслед за беспечными учёными, или учёными, обеспокоенными собственной выгодой. Выгода ведь не всегда благосостояние, или предоставление места в штате этих «избранных», это еще и любовь к похвалам, и вовлечение в их круг почета и другая подобная корысть.

Вся исламская наука, написана на арабском языке, а у нас из-за попустительства алимов, люди незнающие даже арабского языка и соответственно не изучившие ничего, на одних «хабарах»( россказнях), средь белого дня и среди алимов — стали выдающимися святейшими устазами. А чтобы всё выглядело соответственно, им подыскивают даже оправдания, якобы Саид из Чиркея знает сокрытое ильму, поэтому ему не обязательно быть алимом. [ — 1996г. когда еще Саид и его окружение не отрицали его невежество в знаниях шариата. Саид указывая на рядом сидящих алимов говорит: «у этих людей в 100 раз больше знаний чем у меня, и я это не отрицаю, более того у меня нет и малой толики их знаний, потому что я не изучал ‘ильму и у меня не было для этого возможности». Далее говорит: «возникает вопрос — может ли такой как я, невладеющий знаниями шариата, быть устазом тариката?» Далее отвечая утвердительно на вопрос, Саид приводит несостоятельные, а главное неуместные в данном деле примеры ]. Когда некоторые из окружения Саида Чиркейского, всё же поняли, что эта выдумка не выдерживает критики, придумали другую уловку, что Cаид Чиркейский только из-за скромности не признаётся в том, что он алим, а на самом деле он ещё какой алим.

Только как об этом узнать, если, не один Хадис или аят Корана никогда не прозвучит в его речах, или если он избегает встреч с алимами, не являющимися его мюридами. Воистину — вы узнаете их — по делам их.

Как изрекли истинно познавшие шейхи, в том числе Халид Шах Багдади: «Тот, кто допустил нарушение в основах нашего дела – тот больше не из нас, он отделился от нас». Отсюда нам ясно и то, что это дело не подлежит реабилитации.

Но, огромное количество доверчивых мусульман Дагестана, оказались втянутыми в духовный тупик теми, кто напустил на себя важность и благообразный вид, подражателями, не способными даже вообразить, как они далеки от тайных знаний великого суфийского пути и посвящения в её сокровенную мудрость. Которым придется ответить перед Аллахом за всё — что было, есть и будет после них, за то, что они повернули мусульман Дагестана на ложную тропу.

Такая безалаберность становится сущностью дагестанцев, проникая и в другие сферы, что является очень и очень тревожным симптомом. Нам надо стать очень самокритичными людьми, самокритичной нацией, иначе мы погрузимся во мрак, из-за самовосхваления и своих хвалебных речей.

То что случилось с тарикатом в Дагестане, оказалось возможным ещё потому, что по сильсиля Хамзата афанди и Абдулхамида афанди, каддасаллаху асрарахум не осталось шейхов, а также опасного времени, когда невозможно было заниматься открытым разбирательством этого вопроса, (похоже и КГБ контролировавший ситуацию с религией, решил не допустить объединение мюридов, не упустив возможность вбить клин).[ Я бы сказал, что все произошедшее, чем-то напоминает историю «английского шпиона». Для КГБ выпадал шанс окончательно взять ситуацию в свои руки. Почти в одно время ушли из жизни сразу три истинных шейха не оставив преемников. Мухаммад ‘Ариф (к.с.) умер 1976г., а ‘Абдулхамид аф. и Хамзат аф. (к.а.) покинули этот мир, с разницой в несколько месяцев, в 1977-78гг. И Тажуддин аф.(к.с.) остался тогда один, и случилось бы так, что все муриды объединились бы вокруг одного шейха. Но враги ислама не могли такого допустить и решили направить людей к своему шейху — Месейлаву и конечно удачной находкой для этого дела оказался Саадухаджил Мухаммад, жаждавший иджазу, но не получивший её и духовно отвергнутый устазами.

Пока были живы Хамзат афанди и Абдулхамид афанди, каддасаллаху асрарахум, случиться такому было невозможно, а если бы из-за сплетен и случилось непонимание — всегда можно было встретиться и выяснить причину. Мы с Абдулхамидом отправляли к друг другу мюридов, кому куда ближе идти к устару, и навещали друг друга. Любовь к Аллаху не даст валию держать обиду на другого валия никогда. Но эти люди на организацию встречи со мной не пошли. Разоблачить их в начале же — было нетрудно, но сделать это было необходимо прилюдно, в присутствии компетентных учённых с разных сторон, что оказалось тогда затруднительным, но по-иному, они всё равно не прекратили бы свою деятельность. А в 90-х, когда их последователей стало слишком много, они уже никого не слушались, не шли на организованные встречи и обнаглели окончательно.

Когда, в начале 90 х, созывались съезды мусульман, я находился в горах, за мной прислали машину и попросили приехать. Я сразу же приехал, с большим желанием, представлялась возможность единства мусульман, но Саид из Чиркея туда не явился, игнорировал. Провели там собрание, оттуда все захотели поехать в Буйнакск и там продолжить разговор, я сказал, что устал и поеду домой, в Хасавюрт, но меня стали упрашивать, словами, что Саиду туда ближе и возможно он туда приедет, послали за ним людей. Я решил поехать, но он и туда не явился, а передал, что он занят с людьми. Я тогда не выдержав, взял слово и выступил: «передайте Саиду, что здесь, как раз, и собрались люди, болеющие душой за будущее мусульман Дагестана, за единство, именно здесь происходит важное, а он не соизволил явиться, только потому что у него нет лица явиться сюда, и что ему нет дела до единства, кроме как своих дел».

Их несомненно консультируют, и им помогает организация, косвенно осуществившая подмену подлинного тариката на мимикрию

Так произошло то, что неизбежно происходит, являясь особенностями человеческой психики — те, кто часто повторяют одну и ту же ложь, со временем, сами начинают верить в собственные выдумки. А столкнувшись с доверчивостью людей, беспечностью и слабым иманом многих алимов — они всё больше и больше углублялись в свои заблуждения.

Проводя активную вербовку, пропагандистскую деятельность, получив доступ к средствам массовой информации, они разрослись количеством последователей и переросли в организованную и порой агрессивную группу, способную жестоко наказывать тех, кто не желает смириться с их предводительством. Духовное Управление принадлежащее Чиркейскому постоянно внушает мысль, что мусульмане должны смириться с тем, что духовными ориентирами в Дагестане считаются люди не знающие шариат. Теперь количество их последователей дошло до того предела, что они могут себе позволить говорить — не ходите ко мне, а люди будут приходит всё больше и больше. Это опять же особенности человеческой психики – идти за толпой.

Тажуддин афанди (к.с.) говорил: «Напоминанием всем пусть служат слова великого учённого, Ибну Хаджара аль-Хайтами: «У сомнительного устаза, бывает много мюридов и это связано с послаблением им религии, позволением порицаемого и бид’а, чего большинству людей только и надо».

Но даже теперь, когда я рассказал предысторию, разложил всё по полочкам, привёл здесь не мало далилов (доказательств и фактов), мало кто опомниться, попытается разобраться или задумается над своим положением. Теперь трагедию происшедшего с тарикатом и в целом с исламом в Дагестане и в мире, вряд ли исправить — до самого пришествия Махди (мессии) и Исы (а.с.). Тогда всем проясниться, в чём истина, а в чём глупость и невежество.

Горькая ирония состоит ещё и в том, что человеку, в данном случае мюриду, слишком трудно признаться себе в том, что он мог так долго ошибаться, невыносимо признать мысль, что его кумир оказался ложным и не знающим Пути. — В том, что он шёл по ложному следу, и макам (ступень), которого якобы он достиг, оказался просто иллюзией, а в тарикате же он никогда и не был. А почему же тогда за Чиркейским столько людей, такие-то алимы, если он не шейх — спросит он себя, как бы для оправдания и самоуспокоения — и мысли его попадут в ловушку, откуда ему уже не выбраться.

Не готовы также изменить свою жизнь и алимы его окружения. Некоторым ведь пришлось бы отказаться от должностей духовных чиновников, имамов и учителей, от привязанности к мирским благам. Проще и выгоднее оставить всё как есть, и оставаться во власти мифов.

А размышлять и разобраться в этом вопросе, хотя бы с помощью логики, будут способны лишь единицы, наделённые счастьем сопутствия Всевышнего.

Такие тарикатские суррогаты (заменители), ранее разрослись в Турции и в других мусульманских странах, где среди мюридов ложных устазов есть даже короли.

Будь один на истине, не обрати свой взор и внимание, на количество людей зовущих тебя. Истина не перестанет быт истиной от того, что ты идёшь один по этой дороге. Когда почувствуешь, что ты остался один, вспомни тех, ранее ушедших твоих братьев. Ложь же не станет истиной из-за того, что количество её последователей стало больше. И не оборачивайся, иначе они увлекут тебя и введут в заблуждение.(Фузайл ибн Ияз — великий суфий).

Ваххабизм хотя бы на виду, а этот вирус, проникший внутрь, трудно распознать, потому для ислама опаснее ваххабизма. В их ложном лице тарикат превращается в чучело, которым пугают молодёжь псевдосалафитские пропагандисты.

А ведь именно Чиркейский пригрел у себя ваххабитов, в 1980-х, вместе с их лидером Багаутдином Кебедовым и Ангутой Омаровым (Айуб Астраханский), называя их своими мюридами, защищал от моих нападок. Они даже подали в суд на меня и моих мюридов за то, что мы их, мюридов Саид афанди, продолжаем называть ваххабитами (в Кизилюрте шёл реальный суд). А потом Чиркейский допущением невежеств и новшеств, отторг их и другую молодёжь от традиционного ислама, с отрицанием ими не только тариката, но и института мазхабов. Багаутдин Кебедов так и пишет в своей статье, что отход у них начался из-за разочарования в Саиде Чиркейском.

Сейчас тёмным силам осталось уничтожить в Дагестане небольшие островки тариката и законников придерживающихся мазхаба, и тогда настанет полное торжество лицемерия.

Никто не хочет понять, что правильный тарикат – это не приверженность какому — то отличному мнению в шариате, а наука призванная служить шариату, и если кто не являющийся профессионалом этой науки, станет этим заниматься — это будет только притворством перед Аллахом и своими мюридами. Это всё равно, что строить космические корабли кузнецу — эти корабли ни куда не долетят» — конец слов Тажуддина аф. (к.с.) .

Существует много ступеней познания. Обычный человек подобен муравью, ползущему по бумаге. Этот муравей видит буквы и думает, что своим появлением они обязаны только перу и ничему другому. ( Худжатуль- ислам Имам Газали).

Другое неприятие шейха Тажуддина афанди, куддиса сирруху, ваххабитская идеология. Он всегда остерегался привнесения этой идеологии в темпераментный Кавказ.

Тажуддин афанди, куддиса сирруху, говорил: «Эти гордые, но продавшиеся и заблудшие бедняги, объявили всех мусульман Земли кафирами и своими врагами, а себя же единственными мусульманами. Тем самым, согласно известному хадису, рискуя самим попасть в неверие. Они разжигают раздор между мусульманами, между мусульманами и христианами, и результат всего этого -только гонения мусульман. Наша же молодёжь, по своей недогадливости, становится пособниками и проводниками чужих интересов на Кавказе. Некоторые их призывы и требования абсолютно верны — это ясные требования Шариата, и я был бы рад, если бы их целью был исламский призыв — сегодня, когда религии дана свобода, у нас есть возможность возродить ислам, очистить её от наслоений. Но в купе с этим они стараются протащить к нам болезни, выплёскивают разные бредни, сделали дозволенным кровь мусульман и не мусульман, а это уже цели и требования их невидимых хозяев, что и является конечной целью этой пропагандистской кампании. Надо понять, что никто не заинтересован в том, чтобы дать религии ислам полную свободу, потому что мир боится ислама. Потому что мы, поддаваясь наивно провокациям, дискредитируем ислам, позволяем втянуть нас в интриги от имени ислама, с использованием против нас многовекового опыта. Безусловно, ускорителями этих процессов являются внутренние причины.

Первая – ложные учителя окруженные беспечными алимами, служащие мишенью для нападок алимов. Односторонняя оккупация ДУМД людьми, которых не признают не только ваххабиты, но и другие алимы, джамааты и шейхи с мюридами.(но на которых сделала ставку власть, помогая им с вопросом конъюнктуры).

Вторая причина — пороки государственной власти. Враждебность у людей вызывает власть — позволяющая чиновникам заниматься взятками, хищением, прикрытием преступлений, тем самым деградируя и отбрасывая назад сознание дагестанцев, оставляя их беспомощными перед властьимущими. Неспособность власти улучшить положение обедневших слоёв населения. Молодёжь, которая остаётся с осознанием отсутствия собственной перспективы в таком государстве.

Дагестан впервые отдан властью на откуп национальным и межнациональным кланам, выросшим на почве порицаемых поступков, не разбирая для этого средств, а теперь владея крупнейшими оборотами не платят ни закят, ни налог государству, кроме формального, и в то же время претендуют на звание передовой части народа. Нарастающий разлом между расслаивающимся обществом, во власть набираются не лучшие представители общества, болеющие за народ, и в ком преобладает чувство социальной справедливости, каких благодаря такой политике, остаётся всё меньше и меньше. Приобретается безверие в справедливость. Все это накапливает возмущение и злость в обществе. Отсутствует опора и в официальном духовенстве, самому сросшемся с этой властью, из-за меркантильных интересов. Безнравственность чиновников никогда не осуждается официальным духовенством. А властьимущие в свою очередь, спокойны, намекая им на то, что вы, т.е. религия, вне политики. Будто верующие должны жить в мечетях, когда чиновники накладывают их данью, ущемляют в правах, разворовывают их ресурсы — в том числе земли, здания, недра, море и реки. Почему религиозные лидеры не должны напоминать о упадке нравов наших хакимов и призывать их к нравственности? Почему не должны реагировать на умножение зла в верхах дагестанской власти?

Как следствие всех этих причин, у некоторой части общества, возникло безразличие ко всему происходящему, абсалютное неверие и разочарование в чуждой им власти нового типа и методах её устройства, что привело их жизнь самоизоляции от власти и её «хабаров». У другой части общества, продолжающаяся несправедливость, порождает гнев и протест, непримиримость, что в конечном счёте приводит их туда, где пользуясь благодатной почвой и ситуацией, им уже расставлены «капканы». Они попадают в объятья к тем, кто толкует религию в другой интерпретации, оправдывающей дорогу мести, убийства и самопожертвования, а то и переворота. Ухватившись за идеологию, дающую им право бросить вызов власти и обществу, распрямить ущемлённое достоинство — у молодёжи « вырастают крылья». Они загораются заполучить всё и сразу, т.е. отобрать и власть и все блага. А если не выйдет и их настигнет пуля, то хуже не будет — их идеологами, им обещан Рай. Сегодня неразбериха в умах совсем иная, чем она была до войны. Нужно спасать тех, кто попадает к новым идеологам по горячему порыву. Что на фоне дагестанского жизнеустройства , станет всё труднее и труднее.

Не является оправданием и тот факт, что среди этой молодёжи есть состоятельные ребята , среди революционеров они всегда бывают, так же как и преступные элементы и люди с неудавшейся жизнью и т. п. Объединившись в ряды единомышленников, они отстранились от традиционного быта. Даже ребята непослушные, которые не имели желания учиться, вдруг вдохновляются, преображаются и демонстрируют блестящую память, запоминая хадисы и аяты, находясь в бесконечных и бессмысленных дискуссиях. Началось брожение умов. Но этой пассионарной энергией молодёжи, давно управляют те, против кого она направлена, и они умело отводят её от себя, через свои связи и средства, направляя в другое русло. Молодёжь становится разменной монетой политиков и богатеев. Распространяются и проклятые наркотики, затуманивающие и разрушающие ум, самую драгоценную жемчужину человека. Избыток энергии гасится, очищением региона от беспокойной и безработной молодёжи. Молодым и сильным уготовлены могилы. Не думайте, что эту фитну подогревают, только внешние силы, преследующие геополитические и ресурсные интересы, стремящиеся ослабить и развалить государство. Есть силы и внутренние, неофициальные. А руководство России тем временем ищет выход не в дружбе с народами Дагестана и Кавказа, а в пособничестве с коррумпированными фигурами и кланами в Республиках, оставляя им на съедение народ. Полагают, что народ легче держать в послушании, опираясь на восточное свойство чинопочитания – перевёрнутое понимание менталитета северокавказцев, неверно преподносимое в их кругах. Такое невероятное терпение (сабр) наших народов сложилось в результате исторического многонационального общежития и притирки. Интуитивного понимания , роковых последствий при возникновении народных волнений. Но центральная власть, совершенно не понимает ни наш народ, ни что здесь происходит, ни как управлять здесь ситуацией.

А тем временем внешние силы и связанные с ними круги будут искать дружбу с другими, не менее способными людьми из народа, чтобы через них воздействовать на ситуацию в свою пользу. Если в Кремле будут преобладать те, кто за конфликты и сепаратизм на Сев. Кавказе, то это беда Кавказа и конец существующей России. Определенными мировыми группами ставится, в этом направлении, несколько целей:
1. Представить ислам как кровожадную религию, принизив её этим и создавая к нему неприятие;
2. Создать междоусобицы для уничтожения мусульман, всячески препятствуя их объединению и численному росту;
3. Создать устраиваемый их и управляемый ими ислам — подобие ислама;
4. Разграбить богатые ресурсами российские территории, уничтожив побольше людей, уязвимое место для этого, мусульманский Северный Кавказ;
5. Ослабить генофонд северокавказских горцев.

Но нам должно быть ясно одно — иллюзии самоопределения окажутся иллюзиями, а народ останется в убытке. Придётся потом покусать локти тем, кто останется жив.

Вспомните пример шейха Абдурахмана Сугури, куддиса сирруху. Катастрофу и геноцид самых храбрых наших предков. Он тогда не сумел, да и как сумел бы, противостоять напору подросшей, неопытной и ничего не испытавшей молодёжи, пожелавшей поднять восстание и зажечь вновь войну с Россией, через 18 лет после перемирия Имама Шамиля. Подстрекатели-то всегда находятся, но какой бедой это для нас обернулось?! Насколько ослаб генофонд нации. Но он пошёл на это, чтобы хоть как-то управлять ситуацией.

Именно из-за этого, впоследствии, шейх Хасан афанди Кахибский, куддиса сирруху, в 1918 г., решил избежать большого кровопролития, в войне с новой Россией. Он выбрал из нескольких зол меньшее для своего народа, предвидев надвигающуюся новую катастрофу. Он написал письмо Нажмудину Гоцинскому, готовящемуся к войне: «… брат мой Нажмудин, силы неравны, мы погубим свой народ, а тобою больше движет — спасение своего положения и богатства…». После падения царизма, Кавказ бушевал. Здесь хотели утвердиться многие – деникинцы, турки с англичанами, бичераховцы, социалисты. Хасан афанди,куддиса сирруху, будучи противником эксплуататоров народа, противником страстей и накопительства, приводящих людей к алчности и сторонником умеренной жизни, социальной справедливости, больше склонялся к девизам социалистов, что и повлияло на его мнение. Социалисты предвещали самоопределение и социальную справедливость и в этом их интересы совпадали. Так и было в начале — Горская Республика, в которую входили все республики Северного Кавказа, в составе социалистической России, затем Дагестан отдельно, Шариат, арабская письменность (аджам). Но позже, в спорах среди революционеров, в том числе нашей интеллигенции, возобладало другое мнение, были проведены новые преобразования, пропагандировали их приближённость к Шариату. Безбожники и их кружки появились позже. Политика становилась непонятной.

Но вот в 1937 г. наши бездарные государственные деятели убедили центр в том, что авторитету местных властей и проведению в жизнь новых идей мешает авторитет уважаемых в народе людей (т.е. шейхи и алимы), и тогда каратели повели свои проклятые смертоносные колесницы в горы, погубили много достойных людей, в том числе и старца шейха Кахибского, куддиса сирруху. Опять же, большая вина этой крови лежит на наших людях — карьеристах и доносчиках. И тем не менее, можно утверждать, что шейх Кахибский, куддиса сирруху и многие алимы, выбрали несопоставимо меньшее зло, которого всё равно было не избежать, только уже в несоизмеримо больших масштабах. Несправедливо, как я это слышал, упрекать с целью недобросовестной пропаганды, сегодня шейха Кахибского, куддиса сирруху, лучше знавшего ситуацию того времени. А разве те, кто управляли колесницей, сами не попали под их колёса?[ К примеру, Ибрагим Касум – секретарь райкома, который дал распоряжение арестовать и растрелять 90-летнего Хасана афанди (к.с.), позже сам был растрелян как «враг народа» ]. И кто знает, как было бы правильнее, кроме Аллаха?

Лучшее благо, для Северного Кавказа и сегодня, при новых политических переменах — это находиться в составе Российской Федерации, пока это возможно, при этом жить мирно и вежливо со всеми народами и конфессиями. Знайте, что нам, ради нас, не поможет ни одно зарубежное государство, даже мусульманское. Разве Турция помогла Имаму Шамилю, когда он к ним обратился? Нет! Ответ султана был: «дам ответ через два года». — Это когда, мы, единоверцы, были истощены в неравной борьбе против непосильного врага. Турция в это время заключала свой мирный договор с Россией и проводила новые границы. Им было не до нас, а Имам Шамиль, куддиса сирруху и не знал об этом. И сегодня мы не ничего не знаем о планах крупных государств наших соседей и тем более наши интересы их не волнуют. Нас могут только обмануть, не иначе, ввести в большую беду. Русские сами по себе народ безвредный, простодушный. Они обычно говорят: «ваша вера вам — наша нам». И мы должны быть вдвойне безвредными, особенно когда находимся в других регионах, тем более, если мы мусульмане (альхамдулиллях) и хвалимся этим. Другое дело, что русский народ будут сталкивать с нами, путем обмана и провокаций. Они сами попали в неволю и теряют управление Россией.

Вспомним другую историю, адыгов — черкессов. После войны с Россией и своего поражения (после поражения Имама Шамиля они продолжали воевать ещё несколько лет), они почти все, за небольшим исключением покинули родину и переехали в Турцию, полагаясь на милость и доброжелательность турецкого правительства — это более 90 процентов нации. Большой черкесский ученый-алим, Нух аль-Мартуки, живший в то время в Турции писал: «С русскими можно было им договориться, но они полагали, что избавятся от злого врага и попадут к хорошему верному единоверцу. Но всё это оказалось иллюзией. Переселившись, они с первого дня оказались у могильного порога». Их там встретили бездушно, они умирали тысячами, от жары, болезней и скученности — неисчислимое количество. Огромное количество поколений тех, кто выжил, пытаются и не могут вернуться на свою родину, утерянную территорию — их лучшие земли, в том числе вдоль Чёрного моря, заселены другими народами. А ведь адыги, черкессы и кабардинцы это был один народ с общей территорией, языком и самоназванием.

Нам сейчас нужно проявить большую ответственность, ради сохранения исламской нации на Кавказе, а не истреблять себя войнами, помогая тем самым, освободить Кавказ от нас самих. Надо проявить мужество и волю, чтобы представителями народа во власти стали достойные сыны Дагестана, сторонники чести и справедливости, с иманом в сердце, способные направить руководство республики, помочь ему решительно искоренять позорные для нас пороки, и начинать созидать республику. Никто кроме нас самих это не сделает. Нужно всё делать только мирным путём, ответственно, избегая провокаций и проявляя невиданную гражданскую активность. Пора пробудиться. У нас просто нет, и не может быть другого выхода. Как не было его и у других народов. Проблема в нас самих. Нельзя позволять себе, в конце концов, оказаться в долговой яме. Государство должно помогать активным людям, повсеместно создавать производства. Я помню, когда- то, у нас ткали столько ткани, что вместо денег хождение имела бязь, что ткали в Дербенте, считая её метрами. Кто мешает нам превращать шерсть в ковры и одежды, создавая тем работу для людей. Сколько денег зря расхищается. Основной упор надо делать на сельское хозяйство и активнее его развивать. Чтобы люди не остались голодными. Хозяйственники смогут многое перечислить, чем республике заняться полезным, но нельзя оставлять людей без работы и средств, к достойному существованию.

Дагестанцам, выезжающие на работы в другие регионы России, необходимо помнить о чести и достоинстве и показывать красоту поведения дагестанца и мусульманина. Только будучи людьми высоконравственными, мы можем иметь больше полномочий для развития у нас ислама. Нужно усилить роль и поднять авторитет сельских джамаатов, которые должны осуждать и ликвидировать харам, агрессию и преступления в своих селениях. Воспитывать и в городах детей и молодёжь, без общественного равнодушия. В лучших кавказских традициях. Изучать свою религию, историю и культуру.

Когда Россия старается учитывать наши особенности — это должно вызвать у нас ответную реакцию чувства дружелюбия и ответственности, только так возникает большее доверие друг другу. Современному Дагестану не хватает государственного деятеля, схожего с Абдурахманом Данияловым. Он не копил себе собственность, не разделял нации и болел за Дагестан не на словах. Его я знал лично, у него был иман, соблюдал он и предписания Всевышнего — я тому свидетель. Национальность такого лидера не должна иметь значения. Мы сегодня докатились и до различения национальностей, среди дагестанцев. Если со временем Северный Кавказ удастся объединить в одну Республику, в составе России, это будет благом для всех, но для этого нам сначала необходимо научиться быть терпимее, уважительнее друг к другу, прививать иман (вера, приводящая к кротости) — то чего нам так сейчас не хватает. Тогда, нам будут чужды — национальное чванство, хамство, агрессия, наговоры друг на друга, желание завладеть чужим и другие пороки. Тогда мы сделаемся лучше, совершенствуя свои нравы т.е. овладеем истинными чертами мусульманина. Это и есть религия Ислам. Для всего этого нужно время и наше старание. Дальше, Аллах подскажет, ИншаАллах!. Но при продолжении такого безразличия власти к народу и неудержимом их пристрастии к «золотому тельцу» — приоритеты всё большей и большей части народа будут видоизменяться. Недовольные превратятся в повстанцев».- конец слов Тажуддина афанди (к.с.)

Обзор истории последних лет

Воистину шайтан отчаялся в том, что молящиеся (будут) ему поклоняться на острове арабов, однако он не отчаялся в разжигании розни между ними. (Муслим)

Тажуддин афанди (к.с.) говорил: « Ислам в Дагестане, разделён на четыре основные группы:
1) законники мазхабов ( вне тариката);
2) законники мазхабов — последователи тариката (не имеют претензий к первой группе);
3) лжешейхи и их последователи — искажаюшие тарикат и шариат (их поддерживает гос. власть);
4) ваххабиты или псевдосалафиты – дают себе различные названия, неоднородны- есть радикальные и не очень».

Когда в СССР началась перестройка и ослабла власть, мюриды Саида Чиркейского в союзе со сторонниками Багаудина Магомедова Цумадинского, начали штурмовать и свергать Духовное Управление Мусульман Северного Кавказа. Тогда мудрость и интуиция Тажуддину афанди не изменила, он со своими сторонниками выступил против резких действий и не дал взять им в руки ДУМСК. В этот опасный момент муфтием мог стать тот же Багаутдин.

В те дни он противостоял против объединившихся для фитны нескольких групп — группа Багаудина примкнула к Саиду Чиркейскому, в то время они были его мюридами, вернее притворялись ими. Была и нейтральная группа даргинцев во главе с Абдуллой Акушинским (внук шейха Али-хаджи Акушинского), которая объединилась с частью кумыкской группы. Однажды с этим вопросом к Тажуддину афанди (к.с.) пришли активисты этих движений из нейтральной группы — Абдулхамид из с. Усиша, Загалов Расул из с. Карата, которых привёл Хадис Гаджиев из с. Карата, для разъяснения им позиции шейха по этому вопросу. Он внимательно их выслушал и произнёс такую речь: « Ни в коем случае нельзя быть исполнителями чужих планов, поддаваться на провокации и изгнать, таким унижающим способом, муфтия ДУМСК, балкарца Махмуда Геккиева, это будет ошибкой, вы обидите народ другой республики и развалите это управление, все республики затаят обиду и уйдут из Дагестана. Махмуд сам готовится уйти из-за происходящих перемен, а на своём месте желает видеть достойного алима. Я это знаю с его слов. Не горячитесь! Если Махмуд, как вы говорите, взял из казны, что-то сверх положенного, можете отдать ему ещё столько же, сделайте для него даже подарок, поблагодарите за работу — мусульмане от этого в убытке не останутся. Это такая мелочь по сравнению с тем, что вы можете навлечь на мусульман Кавказа. Сейчас когда после стольких горечей, религии дана полная свобода, и народ, как пчёлы к цветку, тянется к религии, вы своими непонятными для людей речами можете взбудоражить их, вызвать смуту и открыть врата фитны (конфликта). Процесс развала объединенного Духовного Управления на этом не остановится, разногласия приведут к дальнейшему расколу ДУ, оно продолжится внутри Дагестана, а вы станете свидетелями того, как фитна будет только усиливаться, и пока вы живы, вы не увидите её конца, эти врата фитны не закроются. Способствуя перевороту Духовного Управления, удержать вам его тоже не удастся — там воссядут другие люди, худшие, те, которых вы не возлюбите, но вы уже ничего с ними не сможете поделать, и тогда будете кусать свои локти, от безысходности, признавая своё бессилие.

Если всё произойдёт не так, как я вам сейчас говорю, можете потом придти и плюнуть мне в лицо, а если я не доживу – можете плюнуть на мою могилу». Все внимательно его слушали, и он продолжил: «Я это всё говорю вам не потому что я всезнающий святой, а потому что ясно предвижу, что вы своими необдуманными действиями вызовите только такое развитие событий. Таких стариков как я, свидетелей событий знающих и помнящих дела религии и историю Дагестана и Кавказа, и по опыту, понимающих с какой целью всё это происходит, уже не осталось».

Муфтия, балкарца Махмуда Геккиева всё же изгнали, все республики СК действительно разошлись по «домам», Северо-Кавказское Духовное Управление развалилось. Дагестан остался один. А ведь все можно было решить не спеша, сохраняя то, что было. Обвинение Махмуда в казнокрадстве, тоже следствие не подтвердило. Разве сравнима казна Духовного Управления тогда и сейчас. Кто сейчас требует её ревизии? То хорошее, объединяющее, которого мусульманам удалось добиться от кафира Сталина, развалили сами же мусульмане. В Дагестане временно назначили Мухаммад-Мухтара Таркинского, но его быстро вынудили уйти. Затем Абдуллу Акушинского. Просочилась информация, что на освободившееся место заведующего международным отделом ДУМСК (параллельно штат КГБ), занимавшее раньше Рамазаном из Верхнего Дженгутая, (капитан КГБ по совместительству, ушёл в отставку майором) — КГБ предложило теперь, психиатра Хас Мухаммада Абубакарова, но муфтий- Абдулла от него отказался. Затем снова выборы – муфтием утвердили Багдаутдина кумыка. Но и его угрозами и оружием, вынудили уйти. Оставили временно Абава Хасавюртовского, затем Сайидахмеда Сулейманова. Они не успокоились, пока не устроили в это учреждение, мюридов Саида Чиркейского, которые начали вести политику утверждения и популяризации своего круга.

Теперь, чтобы привести к консолидации мусульманское сообщество на Кавказе, и предотвратить надвигающуюся катастрофу, власть имущим надо особенно крепко задуматься о том, в силах ли они сделать многие непривлекательные для них, радикальные шаги. В том числе прекратить думать о личном благополучии, и думать о вверенном им народе. Если они думают, что ситуация притихнет сама по себе – это новое заблуждение.

Еще задолго до 1-ой чеченской войны, шейх Тажуддин, следуя своей проницательности и дальновидности, предупреждал чеченцев о готовящейся у них военной авантюре, и не допущении к власти генерала Дудаева, о том, что это посол врагов, преследующий их цели, он приведёт к тому, что уничтожат чеченцев. Многие восприняли это как фантазии старика и поверили «своему» генералу. Но, а потом приезжали к шейху, выражая свое сожаление — рассказывали, что «наших людей теперь на улицах собаки и кошки едят». Эти свидетели живы и сегодня.

Со временем международные террористы, со стороны Чечни, вместе с чеченцами и некоторыми дагестанскими ваххабитами, пригревшимися там, вторглись и на территорию Дагестана, чтобы создать и здесь «исламскую республику» — по типу Чечни. Руководители Республики отправили журналистов к своему союзнику, Саиду Чиркейскому, для того чтобы он выступил и разъяснил народу ситуацию, ведь те шли к нам, как исламисты — но он отказался говорить. Единственным и слабым оправданием для такого поступка ему может служить только одна причина — если он просто, как обычный человек, испугался или же не представлял, что ему сказать. Иначе поведение Саида Чиркейского придётся понимать как:
1) игнорирование обязанностью духовного лидера в час опасности и неопределённости народа — окопавшись у себя дома под охраной;
2) получением им рекомендации – молчать, что наталкивает на ещё худшие мысли.

Разве так поступали тарикатские шейхи разных эпох: Мухаммад Ярагский, Джамалудин Казикумухский, Сайфулла Кади или Хасан афанди (къ. аср.) и др.- в час грядущей опасности? Они ходили и ездили по сёлам и городам, выступали перед народом, разъясняя им ситуацию и обосновывая, свою позицию.

После такого поведения Чиркейского, телевидение обратилось к Тажуддину афанди.[Здесь отрывок- ] И он, обосновывая ясно, согласно Корану, опираясь на Аллаха, дал должную оценку этим международным «исламистам» — Это была и фетва, и призыв к действию — обороне. Его выступление подхватили все каналы ТВ и показывали каждый вечер. А когда под Хасавюртом шла война, он выступал по телевидению каждый вечер, эфир которого любезно предоставляли ему, глава города Сайгидпаша Умаханов и его зам. Арсанали Муртазалиев. Говорил на разных языках, в том числе, и в защиту русских дагестанцев. Он не допустил при этом, чтобы дом его охраняли — Аллах мой вакил, сказал он тогда.

Говорил он и о том, что с чеченским народом мы и после окончания этих трагических событий должны жить мирно — в дружбе и братстве — Сев. Кавказ не должен стать ареной для осуществления чужих интересов, пытающихся втянуть Дагестан в коммерческую войну. Он хорошо знал историю, обладал удивительной проницательностью, и для него хватало одного — двух рассказанных ему предложений, чтобы предвидеть и понять смысл развития событий. Он сразу изрёк — хотят развалить государство по сценарию Югославии.

Но, что удивительно – если вы спросите сегодня ту же власть или даже светских учёных интересующихся иногда этой темой: кто из духовных лидеров Дагестана сыграл важнейшую роль, во время вторжения боевиков в Дагестан? – Вам назовут совсем других людей. Духовное управление, контролирующее эту тему в средствах массовой информации, на конференциях и т. п. — сделала своё хитрое дело и присвоила значимость себе и своим кумирам. А шейх же никогда не нуждался в популярности и предпочитал быть всегда в тени.

Ваххабитские лидеры все же знали его, знали как достойного ученого и достойного оппонента и лично навредить не посмели. Аллах не позволил. Вся наша история последних лет подвергается фальсификации и пронизана ложью, не только в духовной сфере, но и в политике, экономике и др. сферах Всё меньше остаётся честных исследователей и учёных — преследуя интересы личные, земляческие, клановые, финансовые и т.п.

Важнейшим определением для человечества, является следующее обстятельство — как праведники Аллаха не признаны многими людьми, — так и те, кого люди считают праведниками, не всегда являются праведниками Аллаха.

Он, куддиса сирруху собирался после войны, когда всё успокоится, организовать созыв алимов и хакимов, разобраться вместе в происшедшем — кому адресовать претензии, искать вместе средства для излечения общества.

Его слова: «Мы должны призывать власть, хакимов, заниматься порядком, своими обязанностями, очищать наше общество от пороков и порочных хакимов, чтобы те кто нами управляет были такими, к которым мы могли бы выказывать своё уважение и благодарность. Не заниматься разделением мусульман. Необходимо справедливое избрание Совета Алимов при ДУМД, а затем и муфтия. Покончив с ложью во всех её ипостасях, разрезав назревший нарыв на теле Дагестана. Самым активным и ответственным алимам, пользуясь послевоенной ситуацией и растерянностью, подключая чиновников из правительства, необходимо создать комиссию алимов, куда будут входить и два человека из авторитетных чиновников. Они должны, созвать всех, у кого есть мюриды, и называются устазами – для проверки на их соответствие, согласно шариату и книгам шейхов тариката. В том числе меня. Затем обнародовать результаты. Чтобы впредь, никто не мог создавать свои дилетантские разрастающиеся группы. Я иногда слышу разговоры о том, что алимы не могут проверить устазов. Я заявляю — это очередная надуманная ложь. Именно алимы и могут, по части соответствия шариату, и должны. Всегда так было. Хасану афанди, куддиса сирруху удалось, после революции, договориться с руководителями правительства, в частности с Муслимом Атаевым, созвать алимов и шейхов, и на этом собрании разоблачить перед всеми где-то порядка 40 ложных шейхов, и взять у них перед всеми клятву, о прекращении ими не соответствующей для них, деятельности. Это принесло великую пользу, просветив тех, кто занимался этим, не понимая, что это плохо, да простит их Аллах, и нанося удар в сердца проходимцев и лицемеров, что и сегодня является острейшей необходимостью. Да простит Аллах всех нас! Так вот вопросы этим «шейхам» тогда задавали алимы». Он понимал, что этому будут мешать, но хотел приложить к этому своё усилие. Но здоровье покинуло его.[ Его наследник шейх Мухаммад хаджи афанди хотел завершить намеченное его устазом. И с этой целью поехал в свое время к муфтию Ахмаду хаджи и в разговоре с ним сказал ему, что в Дагестане много разногласий, особенно в вопросах тариката и предложил ему собрать на маджлисе всех известных алимов, а также по 2-3 алима от каждой нации и всех шейхов занимающихся иршадом. И затем задать всем одинаковые вопросы и на этом закрыть маджлис определив дату следующего собрания. И далее на втором маджлисе выступил бы каждый алим отвечая на поставленные вопросы и при этом конкретно указывая в какой книге и на какой странице он нашел ответ на данный вопрос. Муфтий ответил, что это очень хорошее предложение и обещал собрать такой маджлис. Также при этом разговоре, шейх предоставил муфтию копии иджаз – Хумайда аф., Хусейна аф. и Тажуддина аф. (к.а.), а также копию своей иджазы, и муфтий попросил оставить эти иджазы у него, чтобы напечатать в газете. Но прошли месяцы и годы, а муфтий не сделал ничего из обещанного ].

Шейх Тажуддин афанди выполнил свою миссию, перед Всевышним Аллахом. Будучи устазом он посвятил свою жизнь да’вату и воспитанию верующих. Сорок лет вёл он своих мюридов и мурадов, по Пути познания Аллаха к богобоязненности. Он был истинным праведником, валием Аллаха, беззаветно любившем Его и Его слово, и соизмеряющим каждый свой шаг согласно Шариату Мухаммада, солляллаху ‘аляйхи васаллям.

Наряду с этим, он добывал семье пропитание, занимаясь пчеловодством. Ранее, обучившись на курсах пчеловодов, в родном селе, в колхозе, а потом, заводя свою пасеку – до 80 лет жизни — пока полностью не потерял зрение. Летом он кочевал с пасекой и уединялся там, ухаживая за пчёлами и изучая свои книги. Иногда, в горах или в лесу, где он находился, его пасеку навещали мюриды, с которыми он там же проводил практику тариката и воспитание в искоренении сомнений. Мюриды замечали, когда он открывал улей, и осматривал рамы, пчёлы ползали по его рукам, а он весело разговаривал с ними, как с добрейшими друзьями. Когда же в холодную погоду видел на земле, замёрзшую пчелу, брал её в руки и согревал своим дыханием.

В 80 лет он совершил хадж. Во время совершения хаджа в нём проснулись бодрость и воодушевление – он энергично шагал впереди своих мюридов, что им приходилось его догонять. Слишком велико было его желание посетить места, где жил и пребывал Посланник Аллаха, солляллаху ‘аляйхи васаллям, со своими сахабами, историю чьей великой миссии он впитывал всю свою жизнь. Ведь судьба предоставила ему возможность, в конце жизни, утолить эту жажду. После хаджа стремительно начал терять зрение и понемногу полностью ослеп. Но знания его обострились, а память ещё оставалась феноменальной. Когда наступил час опасности для народа и республики, он вышел из тени, где обычно пребывают святые, проявил ясные знания, просветлённость и твердость духа, что раскрывает его как личность соответствующую своему статусу, боящуюся только Всевышнего Аллаха и любящего, жалеющего свой народ.

В последний год жизни, он был сильно ослабшим, и хоть и не прекращал работу с мюридами, был серьезно и смертельно болен. Он оставил в наследие книги, ещё не напечатанные. У него остались трое сыновей и три дочери.
Он ушел из жизни в понедельник, 10 сентября 2001 года, было время послеобеденного намаза. Было ему тогда около 90 лет. Хоронили 11 сентября. Прощальной колонне людей не было видно конца. Во время его захоронения, стаями, со всех сторон прилетели птицы, и кружились (хIалкъа) прощаясь над его останками. Это поразило присутствующих и могло бы показаться сегодня выдумкой, если бы не было столько свидетелей и не попало в видеокамеру. Поток желающих посетить его зиярат, не иссякает.

(Все написанное здесь, полностью соответствует записанным кассетам, наставлениям и рукописям шейха, который желал обнародовать все это, так как является его обязанностью перед Аллахом.)
Мюриды шейха Тажуддина афанди, къуддиса сирругьу. 2004 г.